Бен Тен — Империя Вилгакса. Часть 20
20.4
– Проктор Сервантес, – обратилась Свифт, – разрешите доложить.
Как и прежде Свифт казалась кроткой и тихой, застенчивой. Она всегда умела создавать иллюзию невинной овечки, чем неоднократно вводила в заблуждение окружающих, что раньше, будучи человеком, что сейчас, став редкостным представителем смешанной крови с аэрофибином. Операция только подчеркнула её природную человеческую женственность, сделала ещё более совершенной, дополнив чертами инопланетной летучей мыши. Малиновая кожа, золотистые рога-диадема, маленькие рожки, торчащие из волос, хвост и прячущиеся перепонки для полёта – всё это каким-то непостижимым образом идеально подходило Свифт, делало её совершенным результатом опытов. Поразительно, но в своей скорости Свифт могла потягаться даже с кинэсэлерейн. Возможно, этому способствовало, что, будучи ещё человеком, славилась невероятной быстрой и ловкой, хотя и казалась неказистой и неуклюжей. Она всегда оправдывала своё имя[1]. Особенно, когда дело касалось работы.
Сервантес без особого интереса дал добро, ожидая очередного отчёта о Д’Войде, вернее уже докторе Энимо, удравшем из Нулевого измерения. Конечно, его память подкорректировали. Не оставлять же следы своего взаимодействия гениальным земным учёным в области генной инженерии. Стоило лишь избавить его от этих воспоминаний, как он снова стал жалким помешанным сумасшедшим доктором Алоизиусом Джеймсом Энимо. Чокнутым, создающим всяких уродливых опасных мутантов. Не то, чтобы учёному стёрли память, а просто заблокировали на тот случай, чтобы он не смог проболтаться о своих связях с вышестоящими органами Санитаров Космоса. При необходимости Д’Войда всегда сумеют вернуть, особенно, если он опять попадётся на глаза санитарам, у которых доктор Энимо всё ещё числится опасным преступником.
Благодаря ему удалось неплохо проанализировать навыки прибывших сюда детей Амальгама. Не то, чтобы они впечатляли, но и не шибко сильно разочаровали. Видимо, на Земле дети расслабились, а без ежовых рукавиц вовсе отбились от рук и действовали как попало, что не смогли самостоятельно избавиться от Энимо. Правда, собралась не вся команда – отсутствовал не только Алан, но и любимчик Сервантеса – без Кевина здесь стало совсем тоскливо. Без него и его юной команды магистрат сократил большинство кадров и свернул работу Уничтожителей до контроля Нулевого измерения и возвращения беглых преступников обратно.
Конечно, сокращение было неприятным, с другой же стороны это давало больше свободы в действиях. Нулевое измерение теперь в полной мере стало испытательным полигоном Уничтожителей. Недавнее поражение Д’Войда позволило вернуть его обратно в лабораторию, чтобы провести осмотр детей спустя столь долгий срок – отследить изменения и здесь. Ни учёный, ни дети не противоречили полученному приказу, а позже вернулись к своим делам на Земле, как ни в чём не бывало.
– В одной из тюрем Нулевого измерения строгого режима находится наш малыш Агри, то есть Агрессор, – тут же исправилась Свифт. – Он был задержан и переправлен сюда до выяснения обстоятельств земным санитаром космоса Кэролайн Ганс при нападении на Бена Теннисона и ампера Ра’ада, а также доказана его вина в похищении и насильственном удержании жителей с планет галактики Андромеда, подозревается в убийстве магистра Приора Гилфила, откликнувшегося на сигнал бедствия с корабля Агрессора. Из-за способностей осмосианина держится в изоляции тюрьмы строго режима, – закончила она отчёт.
– Значит, старик Приор всё-таки мёртв, – усмехнулся Сервантес.
Он слышал, что этот дотошный идеалист пропал, даже предполагал, что тот мог помереть на каких-нибудь затворках галактики из-за какой-нибудь нелепой ситуации. И ведь так и произошло. У Агрессора всегда был дурной характер, особенно испортился после того как эксперимент над ним не оправдал себя: его навыки по впитыванию чужих сил хоть превзошла оригинал, но далеки от идеала.
– Всей нашей Вселенной грозит опасность, которую другие не способны осознать, – подошёл он к Свифт. – Даже если они попробуют осознать, то их головы разорвутся. Многие считают, что это всего лишь сказки, чтобы Уничтожители могли продолжить своё существование. Интересно, что считает об этом наш дорогой друг Агрессор.
– Я поняла вас, Сэр, – моментально выпрямилась Свифт, хоть и близость проктора давила на неё, заставляя прогнуться под его весомостью. Она отдала честь и тут же постаралась удалиться.
– Свифт, – остановил Сервантес. – Тот мятежник… – он запнулся, стараясь вспомнить имя очередного неудачника, угодившего в тюрьму из-за противостояния самой системе Санитаров Космоса.
– Колар, сэр? Тетраманд, напавший на магистра Халку в Академии Санитаров и лично имевший дело с Беном Теннисоном и детьми Амальгама.
– Колар, – согласился тот. – Узнай, готов ли он подсобить нам.
– Есть, сэр.
20.5
“Может, приговорите к смерти зачинщиков войны?” – лениво предложил Бен-Бен Теннисон, то ли со скуки, то ли от усталости из-за переговоров, обратив при этом внимание к себе всех собравшихся. Предложение вызвало бурное обсуждение, оживив всех разом: тут же привелись аргументы, что это правосудие и справедливость.
“А не напомните, как давно началась эта война?” – всё также лениво вклинился он.
“К чему ты клонишь?” – разозлился один их послов, уже уставший от затянувшегося процесса мирных переговоров, но понявший за это время, что из себя представляет землянин.
“К тому, что начавших эту войну уже нет в живых. И я не только про сами вторжения, а про то, когда началась подготовка вообще. Вы говорите, что земляне неразумны, глупы и ещё вообще дети в галактике, а у нас говорят, что уста младенца глаголют истину”.
“Не слишком ли ты высокомерен, мальчишка? Ты всего лишь ребёнок, который даже жизни не знает!”
“Я всего лишь ребёнок, – согласился тот, чуть ли не развалившись уже на столе, – который прекратил войну. Я всего лишь ребёнок, который ещё умеет доверять и который отказывается убивать. В войне участвовали все Чистопородные, а их не так уж и много”, – Бен потыкался по панели на столе, вызывая данные о численности населения планеты.
Бесплодие выкашивало атасиан даже больше, чем сама война, ведь старики умирали, а младенцев так и не появлялось. Конечно, были жертвы и на фронтах. В первое время флотом руководили лишь единицы Чистопородных, и то в их подчинении были андроиды, которые постепенно вытеснялись гибридами с «очищенных» планет.
Им посчастливилось найти матку ксеноцитов и использовать этих инопланетных паразитов в собственных целях. Чем дольше матка продолжала оставаться у Чистопородных, тем лучше служили гибриды, изначально обеспокоенные благополучием матки через благополучие атасиан. Конечно, бывали случаи, когда гибриды утрачивали связь с маткой, но по старой привычке служили Чистопородным. Такие, как Тайлер, были крайне редкими экземплярами и довольно быстро устранялись «сородичами» как предатели. Землянину, вернувшего самого себя, крупно повезло, что нельзя сказать о других.
Вообще, земляне весьма удивительны и открыты. Чем больше Рейн присматривался к ним, тем больше в этом убеждался.
Кэролайн, серьёзно раненная во время войны; Тайлер, освободившийся от влияния ксеноцида, но не от самого паразита; Купер, побывавший в узниках гибридов; Джули, участвовавшая в войне; Кай, чуть не потерявшая своего единственного родного человека – все относились не только к Верховному Чистопородному доброжелательно и дружески, но и к атасианам в целом. Даже после истории с «Последним планом».
“Я могу надеяться, что у Чистопородных больше нет никаких планов по уничтожению Земли?” – высказала своё недовольство разрушениями и привлечением военных Кай.
“Таких планов нет, – сразу же ответил Рейн – в его-то планы нападений ни на Землю, ни на какую-либо ещё планету не входило. Вот только об этом плане он узнал уже от Бен-Бена, поэтому нельзя исключать других, о которых его так и не поставили в известность. – Хм… Впрочем, я проверю в документах”.
“Да брось ты, Рейни, – вмешался тогда мальчик, – тебе лучше на корабле отправиться домой”.
Бен-Бен высказывал то, что думал, он был откровенен в своих словах, жестах – во всём. Он и правда был ребёнком, который сражался за свои идеалы. Но он совсем не по-детски готовился к каждой встрече с послами, изучая историю и культуру Чистопородных, сопоставляя её с историей родной планеты. Искренне переживал и поддерживал. Понимал, что если они пойдут по пути, который прошла земная фашистская Германия, где Рейнрансинг видел духовное родство, то оккупация Аугстаки пришельцами разорвёт и уничтожит всё. Общество расшатано и единственное, что пока удерживает Чистопородных от опрометчивых поступков – старое доверие Верховному Совету и его избраннику.
Рейни достался беспокойный период правления, когда жители не знали куда и за кем им идти. Напряжённая атмосфера Аугстаки проявляла себя всё больше и больше. Чистый Центральный город постепенно превращался в руины. Стройные аккуратные и ухоженные здания местами не только облупились, но и начали разрушаться. Часть из них – военные заводы, которые теперь забросили за ненадобностью. Аналогично произошло с военной техникой, с которой сняли само вооружение на утилизацию, а вот остатки по большому счёту просто гнили то тут, то там. Это происходило не только со зданиями, но и с целыми городами, покинутыми после войны, как самими Чистопородными, так и освобождённых от ксеноцидов пришельцев, которых эвакуировали с чуждой им планеты.
Казалось, Чистопородные, которые уже как-то слились у многих с образом высшего сословия, скатывались в низы – всеми возможными способами кричали: «Теперь мы нечистые! Мы осквернены и более не имеем права жить!». Весь их чистый род, всё их благородство, вся их честь тонули в новом чужом мире.
Какой бы властью не обладала Императорская печать, переданная Верховным Советом Рейну, удерживать абсолютно всё она не могла. Беспорядки становились нормой, приходилось, скрепя сердце, вычищать в первую очередь верха от тех, кто желал вернуть бывший строй, кто не обращал внимания и на решение Верховного Совета. Всё-таки Верховный Совет и Рейнрасинг Третий, седьмой сын благородного Чистопородного из династии Диралла, прямой потомок Разехта из Высшего сословия, стали врагами для многих из собственного народа. Как бы не хотелось жить теперь в мире, о нём приходилось лишь мечтать, силой вынуждая отступить несогласных до тех пор, пока не удастся убедить их, что произошедшие изменения даруют им жизнь.
После войны Чистопородные должны были всем и вся. Рейн понимал, что они должны нести ответственность за свои действия и возместить всё, что разрушили на чужих планетах, хоть как-то оплатить отнятые жизни, но цена была невероятно большой, даже гигантской, покрывающая собой ни одно поколение как самих Чистопородных, так и жителей чужих планет.
Кто бы мог подумать, ещё недавно Рейн убивал инопланетян, будь они разумны или же нет, будь то растение или животное с развитым мозгом, теперь же подобное воспринималось кощунством. Однако прошлого не воротить, сами ошибки не исправить, можно лишь не допускать новых и корректировать последствия старых.
Им нужно переориентироваться с военного режима на мирный: вернуть медицину, образование, культуру, спорт в должное русло. Что уж говорить, после того, как Чистопородные потеряли детоспособность, то все потребности медицины схлопнулись на выживание на чужой планете. Образование вновь надо восстанавливать, ведь до этого его получали последние представители Чистопородных. Спорт стал понятием лишь военной подготовки, а культура сводилась к тому, что Чистопородные – единственная чистая раса в ближайших галактиках и единственная, которая имеет право на жизнь, все остальные же – жалкие ничтожные низшие формы, смешавшие свою кровь с другими такими же ничтожествами. Нужно переломить восприятие атасиан, которых осталось уже меньше сотни тысяч. Нужно переломить и изменить восприятие, чтобы возродить планету, но как это сделать, Рейни не знал. Не имел и малейшего представления с чего начать в первую очередь.
Бен-Бен Теннисон изменил его, заразил своей самоуверенностью и упорным желанием двигаться вперёд, даже если шансы были практически на нуле. Сколько раз маленький ребёнок сумел победить их, используя своих слабых инопланетян, но выигрывал из-за смекалки и силы духа? Теперь всё чаще казалось, что на Тэравусте Рейни не убил мальчишку только из-за желания посмотреть, чего же он добьётся, если выживет, сможет ли остановить их. Кажется, Рейни заразился от человека ещё до личной встречи с ним.
Добившись с таким трудом мирного соглашения для собственной планеты, Рейни отказывался отступать теперь. Кто бы мог подумать, что Чистопородным можно научиться так много у жалких людишек, низших форм жизни? И всё-таки учились да учились – продолжали учиться всякий раз, когда появлялись Бен-Бен и Джули.
– Неправильно, – остановил Рейн дружеский поединок, заставляя супергероя Омнитрикса застыть в странной неестественной позе.
Лишь сейчас атасианин заметил, что Бен-Бен снова для поединка выбрал равного по силе – он выбрал собрата правители Аугстаки. Чистопородный мальчика был именно Чистопородным – тот, кого Омнитрикс запомнил до генетического изменения атасиан. Намеренно ли он делал это, заставляя биться с самим собой?
– Что не так? – уточнил Бен-Бен, возвращаясь в свой истинный вид. – Рейни, ты сегодня потеряннее, чем обычно.
– Почему ты снова выбрал Чистопородного?
– Мне он нравится, – не задумываясь ответил Бен-Бен. – Это сильный супергерой и здесь я могу спокойно использовать его, не беспокоясь ни о его силе, ни о его слабостях, ведь это родная планета. Но важнее другое: я в навязанном мне отпуске, я в правлении ничего не смыслю, но готов выслушать тебя, пока ты снова не устроил себе вынужденную ссылку на какую-нибудь очередную песчаную жаркую планету. И вообще насчёт ссылки: мы всё ещё разыскиваем Чистопородных в Нулевом измерении, но пока не смогли выйти на них – раз дядя Фил выжил после взрыва нулевой гранаты в Санта-Мире, – мальчишка поёжился от тяжёлых для него воспоминаний, – твои собратья тоже могли попасть туда.
Наверное, из-за этой целеустремлённости Рейни изменился, он даже сам лично принял прозвище, прилепленное человеческим мальчишкой. И был рад, когда земляне навещали его: каждый раз, когда Бен-Бен Теннисон и Джули Ямамото появлялись на Аугстаке, по планете поднимался гул. Одни были этому рады, другие же всячески пытались избавиться от мальчика, проделывающего путь от станции телепортации до Центра Управления. Появление землян словно служило сигналом для терактов и попыток государственных переворотов. Сколько бы проблем это не доставляло, Рейни был рад и этой шумихе – они, Чистопородные, живы, и это главное. И в этой неспокойное для их общества время живы как никогда прежде.
Да, не было ничего удивительного в том, что его гостей одни восторженно встречали, другие бросали гневные выпады в адрес наглых людей. Одни сочли перемены благословением на продолжение жизни, другие же проклятьем. Да, слом прежних устоев породил множественные беспорядки, подорвали дисциплину, вытренированную поколениями – всё, чем они жили раньше, теперь в прошлом, но все они живы. Чистопородные живы.
Пусть пока далеко не все готовы принять в свой мир что-то новое и незнакомое, чуждое привычному укладу. Эти человеческие дети и стали тем первым шагом к мирной жизни – научиться принимать других, а через них принять новых себя.
– Джули здесь с каждым разом всё популярнее и популярнее, – отвлёкся Бен-Бен на свою спутницу, объясняющую новому игроку правила тенниса. – Может, в следующий раз я захвачу футбольный мяч, а не очередного пришельца?
– В этот раз не похоже, чтобы ты привёл друга, – заметил Рейн поведение спутника землян.
Инопланетянин был очень подозрителен и настороженным, но при этом сам выглядел опасным. Вряд ли стоит особо бояться его, Чистопородные хоть и изменились, однако они не растеряли свою силу и скорость. Единственное, что вызывало беспокойство – ампер мог читать мысли других, что делало противников предсказуемыми для него. Это, конечно, не превращает инопланетянина в непобедимого, просто может доставить проблемы, если он всё же начнёт здесь бедокурить или среагирует на недоверие жителей Аугстаки.
– Я ещё работаю над этим, – посмеялся Бен-Бен. – Рейни, я знаю, что сейчас не лучшее время просить у тебя помощи, но у нас возникли сложности.
– Опять хотят уничтожить твою планету?
– Не уверен, что только её, – с сомнением произнёс мальчик, задумчиво следя за ампером. Инопланетянин парил по импровизированному теннисному корту между играющими Чистородными и их мячом. – За Ра’адом ведёт охоту осмосианин…
– Осмосианин? – удивился Рейни. – Разве твой друг не остался единственным из их числа?
Бен-Бен Теннисон кивнул в знак согласия: он, его друзья, санитары космоса – вообще все были сами уверены в этом. Во всех доступных источниках говорится, что планета Осмос V уничтожена и последним её представителем числится санитар космоса Девин Левин, погибший во время миссии. Что бы ни рассказал Бен-Бен, Рейн знал то же самое, единственное, что как-то до него доходили далёкие слухи о некоем Агрессоре, но ни слова о том, что тот являлся осмосианином – просто очередной наёмник, имя которого на слуху как Тетракс, Семиан, Краб или Сандер.
– Ваше Превосходительство, – подошёл к ним один из подчинённых и склонился в ожидании позволения продолжить. – Солдаты «Последнего плана» по Приказу Верховного Чистопородного разбужены и возвращены на Аугстаку. Зёрна дронов извлечены из жителей, оружие ликвидировано, – отчитался он.
– Все разбужены и возвращены? – уточнил Рейни.
Если остался в спячке хоть один Чистопородный, то, проснувшись, по незнанию солдат может вновь разжечь войну. Вся галактика только и ждёт ошибку Чистопородных, дающую повод к оккупации всей планеты. Утилизация оружия проходила под бдительным наблюдением представителей многочисленных космических организаций. У них нет оружия, армия расформирована и более никогда не будет вновь – цена их мира и жизни. Они безоружны и беззащитны. Азимус и его ассистенты для собственной безопасности и сдерживания противника наверняка всё же закончили оружие, способное уничтожить атасиан даже в их новой форме. Если их не убьют сразу, то убьют в бесправных рабах. Чистопородные – друзья Бен-Бена Теннисона, другие же планеты воспринимают их всё тем же смертоносным врагом, которого при первом же признаке агрессии просто уничтожат, чтобы не допустить повторения массовых смертей прошлого.
– Так точно! Ни один из солдат не очнулся, зёрна и оружие не были активированы.
– Видишь, Ра’ад? – обратился Бен-Бен к амперу. – Чистопородные выполняют условия мирного соглашения и действительно стараются сохранить мир в Галактике.
– «Последний план» в любой момент мог реализоваться и уничтожить за считанные минуты пятьсот шестьдесят четыре густонаселённые планеты, – озвучил подслушанные мысли инопланетянин. – На случай поражения в войне они бы снова использовали пленённых в прошлом жителей планеты, чтобы создать неконтролируемое оружие, активировать его. Они бы использовали любые источники энергии и с их помощью взорвали бы планету. Ты считаешь этих жестоких существ, не отличающихся ни на йоту от Агрессора, своими друзьями, после того, как они чуть не уничтожили твою же планету после мирного соглашения?
– Меня радует, что в этот раз больше никто не принёс себя в жертву, чтобы предотвратить этот изживший себя план, – ответил Бен-Бен. – Верховный Чистопородный Рейнрасинг Третий, седьмой сын благородного Чистопородного из династии Диралла, прямой потомок Разехта из Высшего сословия – мой друг. Он спас меня на Тэравусте, помог прекратить войну и достигнуть мирного соглашения, помог спасти жителей этой планеты. Рейни, – перевёл своё внимание Бен-Бен, – если твои солдаты не попали под генетические изменения, я к твоим услугам, – он полушутя склонился.
***
– Привет, Бен, – выскочила голограмма Кай. – О, твоему Чистопородному другу тоже привет, – посмеялась она, заметив Рейни. – Помню у тебя отпуск, но ты просил сразу сообщить, если мне удастся найти информацию об Анихилаарге, – затараторила она, перебирая бумаги. – Полное название Анихиларгенеге… Анихиларгенесисториафимиаогост, – исправилась девушка, – но обычно его называют просто Анихилаарг, потому что в случае его использования успевают использовать только первую часть названия – бум! – выпалила она резко, раскидав листы, будто бы изобразила взрыв. – Любимым делом контемелийцев было летать из одной параллельной вселенной в другую и пугать местных жителей. Проблемы начинались, когда им не нравилась какая-то вселенная. Но это лишь легенда, ведь контемелийцы исчезли целую вечность назад: перестали летать из одной Вселенной в другую вместе с оружием, способным уничтожить целую Вселенную. Вот такие вот дела, – заключила девушка. – Если найду что-нибудь ещё, то сообщу, – предупредила Кай и тут же отключилась.
– Анихилаарг? Тебя интересуют такие легенды, Бен-Бен? – удивился Рейни. – Если хочешь, я могу поискать информацию о нём, Карте Бесконечности и о подобных вещах, – предложил он. – Может, они такие же легенды, какой долгое время был Омнитрикс.
– Не то, чтобы интересуют, просто я просил Кай сообщить, если Кевин и Альбедо будут пытаться что-то сотворить с ворованными из лаборатории Азимуса вторыми космическими часами. Кай сама предложила тему Анихилаарга, сказав, что легендарный взрыв можно сравнить с самоуничтожением Омнитрикса.
Бенджамин уже не удивлялся тому, что Кевин связался с Альбедо. Если это сделала Кэролайн, то Кевин и подавно мог, тем более в вопросах, касающихся перезагрузки и взлома Омнитрикса. Уверенность друга при последнем перезапуске часов с заточённым в них ампером всё больше наталкивала на такую мысль. Что уж говорить, Бенджамин уже был сам готов обратиться к Альбедо за помощью и даже предложить свою по мере сил. При том, что Азимус был категорично настроен против Альбедо и сам лично упёк его за решётку, Бенджамин всё ещё верил, хотел верить, что это недопонимание двух гениев: для Альбедо Азимус был всем – наставником, отцом и богом – он преклонялся и защищал всегда, хоть и оставался до последнего верен своему убеждению, что Омнитрикс не должен оставаться у Бена Теннисона. Вообще люди не достойны такого, разве что Максвелл Теннисон, под которого и создавались эти часы изначально.
Если получится, то Бен всё же попытается образумить обоих галванов и примирить их. Сперва же надо спрятать Ра’ада на тот случай, если Агрессору вдруг удастся покинуть Нулевое измерение. Остаётся надеяться, что среди узников этой гигантской тюрьмы нет амперов или тех, кто по мнению злобного осмосианина достоин стать заменой.
– Мне казалось, ты доверяешь Кевину, – упрекнула Джули, явно не ожидавшая подобного от Бенджамина.
– Я доверяю Кевину и хотел бы доверять Альбедо, – ответил Бенджамин, – просто боюсь, что вдвоём они могут натворить таких дел, что даже Аргит позавидует, что не принял участие.
– Альбедо… Знакомое имя, – задумался Рейни. – Это же галван, помощник Азимуса, которого осудили перед основными военными действиями?
Бен подтвердил догадку друга. Высказал свою позицию относительно всего происходящего и в очередной раз выслушал недоверие Ра’ада и ворчание, что почему-то именно Бен Теннисон остаётся закрытом для него. Может, это побочное действие часов, тем более среди героев там уже числится ампер. Хотя это же было и при первой их встрече.
– Да-да, – отреагировал Бен на ворчания Ра’ада.
– Я останусь здесь, – объявил он. – Твой Чистопородный друг не против, я уже знаю это. Но, – он подплыл к Бенджамину и застыл рядом с его ухом, – будь осторожен с Кевином, осмосианам нельзя доверять.
Примечания
[1] Согласно английской вики, имя Свифт (Swift) происходит от английского «swiftness», что говорит о её скорости/быстроте, достаточной для перехода в гиперпространство.
Лилиадна