Империя Вилгакса (в5). Арка 1. Связи. Глава 4, ч.1/2
Я потихоньку продолжаю свой фанфик по Ben 10. Наконец-то на сцену выходит Кевин. Правда, заставляет он меня помучиться – очень упёртый мальчишка, не желающий общаться с кем-либо. Со мной тоже.
История написана ради фанатского удовлетворения от вопроса «А что если?..» с полным пониманием, что единственная прибыль может быть лишь в виде отзывов читателей.
Название: Империя Вилгакса. Арка 1. Связи
Автор: Лилиадна
Фэндом: Ben 10 (франшиза от OS до OV), немного Generator Rex; элементы MIB и Andromeda
Основные персонажи: Бен Теннисон, Гвен Теннисон, Макс Теннисон, Вилгакс, Колдунья, Кевин, Вилгакс, Фил
Жанры и предупреждения: , , , , , подробнее (возможны спойлеры)
Рейтинг (возвратное ограничение): R, возможно NC-17 (18+)
Размер: 1 часть ~3000 слов; планируется Описание: Долгожданная поездка с дедушкой Максом. Она бы стала самыми лучшими летними каникулами, не смотря на зануду Гвен с ними, но на руке десятилетнего Бена оказались космические часы, превращающие в одного из десяти супергероев. Часы, ставшие легендой ещё до своего завершения – Омнитрикс, величайшее оружие во Вселенной, за которыми охотится Вилгакс, готовый на всё, даже на защиту носителя.
Размещение:
Империя Вилгакса
Арка 1. Связи
Глава 4. В большом городе. Часть 1/2
4.1
Кевин плюхнулся на скамейку, откинулся на спинку и сжал замочек, висящий на шнурке вместо подвески. Вроде безделушка, но этот маленький замок был своего рода талисманом. Он приносил удачу и помогал собраться с мыслями, когда охватывали сомнения в собственных силах. Силы-то у него были. Может, Кевин и «урод» или даже «монстр», зато это помогло выживать на улицах Нью-Йорка.
Замочек на шее – отражение самостоятельной жизни.
О том, что верить никому нельзя, Кевин уже давно понял. Даже вот родителям. Они не в восторге от своего непутёвого сына и наверняка давно уехали обратно в Беллвуд. Мама уехала и скоро забудет о нём так же, как отца, променяв его на Харви. Она вышла за него замуж и уделяла ему времени больше, чем Кевину.
Харви уже давал понять, что однажды избавится от Кевина. Пришёл в их дом, на всё готовое и ещё выгоняет Кевина, сына настоящих хозяев. Хоть при Кевине никогда не поднимали тему школы-интернета, но он слышал эти разговоры. Да и вся эта поездка со всеми этими музеями, парками и пиццериями – всего лишь очередная ложь перед тем, как спихнуть в какой-нибудь интернат, а то и вовсе кадетский корпус. «Дури много».
Лучше самому уйти, чем дождаться, когда выкинут. А причин они найдут навалом, да даже то, что около двух лет назад Кевин случайно разрушил дом. Так получилось. Таким родился. Энергетическая губка. Заряжается от двигателей, кондиционеров, батареек – набирается энергией и использует её, когда нужно. Или когда хочет. Правда, Кевин всё ещё не очень хорошо контролировал, но сейчас уже не взрывал ту же технику как прежде. Сейчас он вполне может заставить тот же банкомат выплюнуть купюры.
Эти суперсилы достались от отца. Вот только самого отца Кевин помнил крайне смутно, больше по историям мамы. Но их становилось всё меньше и всё реже. Будто Девина Левина никогда не было, был только Харви.
Кевин сильнее сжал замок.
Пальцы закололо, проскочили искры. Такое иногда всё ещё происходило, когда Кевин злился. Пока контролировать свои способности не всегда получалось. Самое паршивое, что в такие моменты он зря тратил силы.
– Привет, – рядом бесцеремонно уселась какая-то тётка и неожиданно и протянула гамбургер. – Угощайся.
Кевин косился на неё, странную тётку, которая с чего-то вдруг села именно к нему, хотя в парке были и другие пустые скамейки, да ещё и угощает. Ненормальная. Да кто вообще сейчас так одевается? Секонд-хенд или сбежала с вечеринки девяностых, или какие там были в мамины школьные годы?
Кевин, конечно, и сам выглядел не лучше, но хотя бы скорее потрёпанным и это даже придавало ему крутости. Коричневые брюки-карго, рванная чёрная футболка и чёрные нарукавные повязки с шипами. Отросшие до плеч волосы и тёмные круги под глазами делали образ ещё круче. Вот только тощий, что немного портило бандитский образ: сколько не ел – всё шло в рост. Правда, после побега поесть нормально удавалось далеко не всегда. Украсть велосипед почему-то оказалось значительно проще, чем еду.
Тётка бегло осмотрела его с макушки до пяток, пожала плечами и положила невзятое угощение между ними, а сама с аппетитом уплетала свою порцию, болтая ногами в воздухе.
– Ты похож на моего братишку Кевина – такой же упёртый и гордый, – вдруг выдала она, вытирая большим пальцем крошки с губ.
– А если я и есть Кевин?
– Хм-м… Тогда что хочет мой братишка? – рассмеялась тётка, схватив Кевина за плечи.
Кевин опешил. Эта тётка действительно ненормальная. Он вцепился пальцами в её кисти, так и не решив скинуть их или же ударить оставшимися электрическими зарядами. Пальцы защипало.
– О, – словно опомнившись отреагировала та. – Извини, я так давно не была в таких местах, что растерялась. Тут так людно, живо и… бодро? А ещё вкусная еда, – подняла гамбургер и вновь протянула Кевину. – Дают – бери, бьют – беги.
Она поднялась на ноги и ушла в направлении ещё одной чудачки. Кевин не слышал о чём они говорили, но явно ссорились. Да и это его мало волновало: мало ли психов вокруг. Хотела посмеяться – посмеялась и исчезла, забыв о его унижении. Как и все вокруг.
Живот заурчал от голода на ароматный запаха от гамбургера. Пахло очень вкусно, но Кевин всё ещё сомневался, стоит ли принимать еду от незнакомцев, да ещё и от таких странных? Хотя с другой стороны, он уже настолько голодный, что идти и добывать что-то съедобное, когда есть в руке, совсем не хотелось. Да и силы почти нет, а найти источник энергии в парке – та ещё запара.
⭑⭑⭑
– Рука Армагеддона? – с сомнением спросил Дрисколл, глядя на гигантский артефакт, который столько времени охраняли последние земные санитары.
Хотя ещё более странным было то, что санитар Дорис Дальтон вообще позволила Дрисколлу, изгнанному предателю, оказаться на последней действующей базе Санитаров Космоса. Хотя базой это назвать было слишком громко – просто гигантское сооружение, больше похожее на опустевший заброшенный склад. Облезлые стены, местами поросшие грибком от сырости. Отсутствующее местами освещение, где-то вовсе вместо светильников торчали лишь гнилые провода. Пол разрушался, образуя канавки и ямки со скапливающейся в ней жижей. Говорить о наличии какой-либо системе безопасности вовсе не приходилось. Дорис пришла сюда в гражданской одежде, не факт, что у неё будет чем защититься в случае нападения. Санитары космоса на Земле вовсе изжили себя.
– Говорят, при первой попытке уничтожения Руку Армагеддона, – Дорис скрестила руки на груди, – из-за его энергии образовался Великий Каньон, при второй – знаменитый пожар в Чикаго, третья – Великое землетрясение в восемьдесят девятом.
– Я слышал об этом.
– Согласись, это опасная штука и оставлять без присмотра её никак нельзя.
– И?
– Пришёл приказ о нашем расформировании. Там, – она задрала голову наверх, – решили, что мы – бесполезная статья расходов, а это, – указала на Руку Армагеддона, – просто кусок камня с непонятными рисунками, не имеющий никакой исторической ценности. Ничего не происходило лишь потому что мы следили за этим. Ну и благодаря случаю, конечно. Ты сам был санитаром и сам прекрасно знаешь, чем всё может обернуться.
Она говорила это спокойно, не обвиняя. Просто перечисляла факты, будто сообщила о погоде. Санитар Дорис Дальтон всегда была удивительно спокойной, чтобы не происходило вокруг. При всей её проницательности порой казалось, что она безразлична к происходящему вокруг неё.
Холодная война закончилась. Официально. На деле же, её никогда и не было: просто государствам требовалась какая-то формальная статья расходов – баз санитаров и самих санитаров на Земле прилично, а содержать всё дорого. Под холодную войну успешно списывали всё: и техническое развитие, и гонку вооружений, и основание космоса. На публику государства враждуют, за кулисами же – сотрудничают и делятся опытом, договариваются кто и в чём якобы преуспевает. Дрисколл прекрасно знал закулисье, что тогда, санитаром, что сейчас, будучи лидером фракции Вечных Рыцарей.
– Хочешь, чтобы я охранял Руку Армагеддона? – усмехнулся он. – Доверяешь подобную вещь тому, кого изгнали из санитаров космоса за кражу технологий высокого уровня?
Дорис Дальтон была тем, кто первым поймал на краже, но не среагировал на это. Она видела Дрисколла, но прошла мимо, будто ничего не заметила. Промолчала, когда началось расследование. Дорис Дальтон, известная своими принципами и поддержанием порядка, проигнорировала действия Дрисколла. И это при том, что она же быстро среагировала на историю с наносхемами, которых украл доктор Виктор Эмилио Валидус. Внимательная и проницательная Дорис Дальтон, от взгляда которой ничего не ускользало, будто играла в какую-то свою игру. Иногда Дрисколл задумывался не была ли она тем двойным агентом Чистильщиков, о которых шептались бывалые санитары.
– Дрисколл, я прекрасно знаю какой ты. Высокомерный садист, использующий окружающих ради собственных целей. Ты из тех, кто выжимает все соки из людей и избавляется от ставших бесполезными. Ты в любой момент можешь ударить в спину даже друга, если сочтёшь это необходимым. И ключевое во всём этом – если сочтёшь это необходимым. Ты больше всех зациклен на собственных безопасности и комфорте. Ради них ты крал оборудование и гаджеты санитаров. Именно поэтому доверить подобное тебе – самое разумное. Ты сделаешь так, чтобы никто не смог использовать её. У тебя для этого достаточно амбиций и власти, сэр Дрисколл.
Дрисколл перевёл взгляд с Дорис Дальтон на Руку Армагеддона. Кажется, его сделали пешкой в чужой игре.
– Королём, – склонила она голову. – Все те слухи обо мне, что я умею читать мысли, они не на пустом месте. Я хочу сделать тебя королём, сэр Дрисколл, а не пешкой. Как только настанет нужное время, мы произведём коронацию.
⭑⭒⭑
– Меня предали, – подвёл итог отчёту Вилгакс.
Может быть, он бы выругался, будь в форме. А может, даже не обратил бы внимания на выходку Тетракса – это было предсказуемо. Просто Вилгакс из-за ранения ведёт себя агрессивнее и истеричнее, чем ожидал от себя сам. Обезболивающие уже справляются плохо, а увеличивать дозировку слишком рискованно. Кажется, что боль сводит с ума, а тут ещё такие новости.
Вилгакс знал, что рано или поздно Тетракс предаст. Они оба ждали этого. Тетракс ждал момент, когда его удар будет сильнее всего, а Вилгакс ждал, когда Тетракс наконец-то начнёт действовать. Не ошибся в нём, хотя и времени прошло немало. Как доверять тому, кто безразличен к уничтожению собственного дома и народа?
Тетракс выбрал момент, когда его действия скажутся значительно, а Вилгакс ничего не сможет предпринять из-за своего состояния. Даже дронов не направить в погоню.
Убрал Крааба и Шестёрку, спас носителя, предупредив его. Он спас носителя, но оставил на Земле. На этой планете негде спрятаться.
– Датчики показывают, что им не удалось захватить Омнитрикс, – продолжал отчёт дрон.
– Похоже, существо, в руках которого находится Омнитрикс, не только свирепое, но и умное, – постарался отвлечься Вилгакс с Тетракса, пока со злости не отдал какой-нибудь нелепый приказ в духе разыскать и притащить обратно. На Тетракса ещё есть свои планы, другим знать о предательстве не стоит. Сейчас важнее заполучить Омнитрикс. – Но со мной нужно считаться.
4.2
Макс удивлённо смотрел на свой значок санитара, сигнализирующего о вызове. Девин Левин… Единственный, кто мог пытаться связаться таким образом – Мелли, жена покойного Девина, напарника по службе. Макс мало общался с Мелли, а после похорон Девина общение вовсе сошло на нет. И всё же он понимал, что Мелли – не из тех, кто будет связываться со сослуживцами мужа, тем более через значок, который остался в наследство сыну Девина.
– Рад видеть тебя, Мелли, – поприветствовал он выскочившую голограмму.
Хотелось бы сказать, что миссис Левин всё та же – сильная и стойкая женщина. Но сейчас всё выглядело иначе. При всей любви к Девину, Мелли держалась, не показывала слабости. Она горячо любила мужа, но не меньше любила и их сына, ради которого не позволяла себе расклеиться. Сейчас же на неё было больно смотреть. Казалось, что ещё чуть-чуть и некогда сильная женщина сломается.
– Макс, я прошу прощения, что отвлекаю тебя, но мне больше не к кому обратиться. Кевин пропал…
– Что ты имеешь в ввиду под пропал?
– Не знаю точно, – устало выдохнула она. – Я очень надеюсь, что он просто сбежал. Перед исчезновением он впитал энергию…
– Мелли, Кевин унаследовал способности Девина?
– В этом-то и дело, – она сжала голову руками, явно нависая над лежащим перед ней значком. – Девин не успел обучить Кевина, мы узнали это перед вашим последним заданием. Кевин – мальчишка, который не знает, как справляться с этим. Да и я сама не знаю, как помочь сыну. Он упрям, весь в отца. Я боюсь, что с ним что-нибудь случится. Я похоронила Девина, я не смогу похоронить ещё и Кевина…
– Мелли, для начала успокойся.
– Макс, уже больше недели. Кевин уже больше недели где-то вне семьи. Его разыскивают, не исключено, что его похитили. Он осмосианин, ты же сам прекрасно понимаешь, что это значит.
Макс кивнул в знак согласия. То, что Кевин, сын Девина, тоже оказался осмосианином, говорило об очень многом. И это объясняло, почему у Мелли при себе значок санитара.
Значок оставляли бывшим санитарам, но блокировали многие функции, доступные действующим.
На многих планетах значок санитара даже при выходе в отставку действовал как удостоверение личности, а наследники пришельцев могли подтвердить своё право жить на планете, где осел его предок. На Земле это действовало лишь частично, но давало гарантии хотя бы перед военными, ведь там были те, кто знал о некогда секретной организации и пришельцах среди землян. Для людей это, скорее был сувенир, воспоминание. Ну и навороченный телефон, переводчик, сканер и миникомпьютер в одном приборе. А для пришельцев, конечно же, важнее вопросы проживания, особенно для тех, кто основательно осел на планете и обзавёлся потомством. В значке хранился генетический отпечаток санитара и доказать родство с ним – пустяковое дело, главное лишь знать как.
Девин любил свою семью, беспокоился о ней и должен был объяснить жене эти моменты на случай опасности для сына. Что уж говорить, даже Макс добился того, чтобы его сыновья владели основными функциями значка на тот случай, если всё же кровное родство с анодитом даст о себе знать. Мелли явно была осведомлена. Она рассудительная и чуткая, умеющая слышать в тишине и видеть скрытое. Полная противоположность Девина, создающего впечатление безалаберного добряка, показывающего свои эмоции. Так всегда думал Макс. Однако Девин оказался более скрытным.
Будучи опытным санитаром, Макс обучал молодого кадета, позже стал его напарником. Они вместе спасли Мелли, в которую Девин влюбился без памяти. Всё оставшуюся службу вместе Макс был в курсе любовных успехов и провалов напарника. То, как Девин добивался Мелли, их свадьба, рождение сына… Однако Девин ни словом не обмолвился, что Кевин унаследовал способности. Хотя о способностях Девина тоже мало кто знал, даже коллеги считали его человеком. Всё-таки первые несколько десятков лет осмосиане не отличались от людей: внешне полностью идентичны, так же развиваются физически и психологически. Отличия появляются позже. Они медленнее стареют, а со временем обзаводятся рожками. Это если не говорить о их способностях работы с энергией и материалами.
Самая главная проблема у осмосиан крылась в впитывании энергии, от которой они становились зависимыми, агрессивными и жадными до силы. Ходили слухи, что именно эта жажда уничтожила всю цивилизацию, планету и практически весь вид. Неудивительно, что на работорговческом рынке цена за живую легенду с каждым годом лишь растёт. Что среди людей, что среди других пришельцев находились желающие диковинную зверушку и готовые заплатить баснословные суммы за обладанием вымирающего вида. И ведь явно не ради его сохранения.
Если сейчас всплывёт информация, что на Земле есть живой осмосианин, пусть и не чистокровный, то для Кевина станет серьёзной опасностью. Как бы он уже не попал в историю. Стоит подключить ребят, просто бросить клич, что потерялся сын Девина, и надеяться, что мальчишка сам не натворит дел. Макс и сам не хочет оставаться в стороне, но сделать это вместе с непоседливыми внуками будет чуть сложнее.
– Макс… – обратилась Мелли, но откуда-то-то с её стороны донёсся мужской голос. Мелли встрепенулась и бросилась в сторону, некоторое время тишина, а после крики и ругань. На эмоциях она забыла про значок. Макс прекратил вызов и проверил данные. Нью-Йорк.
Он как раз планировал остановиться там и показать несколько мест внукам. Пока ребята будут заняты, а учитывая характер Бена, это будет очередная ловля преступника, Макс постарается связаться с Мелли. Снять генетический отпечаток Девина с его значка и взять одну-другую фотографию Кевина для рассылки остальным санитарам – это значительно ускорит поиски.
⭒⭑⭒
– Ух ты! – не сдержала свой возглас Гвен при изучении гостиничной брошюры. – В этой гостинице всё есть!
Это был просто рай на земле после всего того, что она пережила за эту поездку. Наконец-то нормальные постель, душ, еда – жизнь цивилизованного человека, а не какого-то бродяги в проржавевшем трейлере. Нет, она, конечно, любила дедушку, уважала его жизненный выбор, да и путешествовать в доме на колёсах с их маршрутами куда удобнее, чем в седане. Но порой была необходима именно такая остановка, чтобы вновь почувствовать себя нормальным человеком, которого окружают комфорт и удобство.
– Даже закрытый бассейн и тренажёрный зал, – продолжила Гвен, заметив разочарование Бена. Ему так понравился тренировочный лагерь в Слейтервилле, может, его и тут заинтересует? Да и когда Бен откажется сделать водяную бомбочку и обрызгать с ног до головы всех окружающих?
Этой ночью стоит отдохнуть как следует. И за предыдущие сутки путешествий и многочисленных приключений, так и перед предстоящим днём. Это же Нью-Йорк, столько нужно всего успеть посетить! Как только узнала, куда едут, тут же накидала список всех желаемых мест и даже успела уже некоторые согласовать с дедушкой. В первую очередь Большое фортепиано в ФАО Шварц! Ходячее пианино, также называемое Большим пианино, созал Ремо Сарачени. Оно представляет собой большой синтезатор в полу. Ранняя однооктавная версия была установлена в 1982 году, а новую трёхоктавную специально создали для фильма Тома Хэнкса 1988 года «Большой» по просьбе режиссёра Пенни Маршалл. Это должно быть потрясающе. Оно объединяет танец, музыку и игру ногами одновременно. Неудивительно, что ходячие пианино устанавливали в музеях, детских больницах и других общественных местах по всему миру. Раз она в Нью-Йорке, то просто обязана там побывать и привезти пару фотографий для мамы, где Гвен будет изображать её прошлые снимки. Статуя Свободы и, конечно же, Эмпайр Стейт, с вершины которого удастся полюбоваться панорамами центра Манхэттена и гавани Нью-Йорка. А если останется время, то можно в какой-нибудь игровой клуб. И это только сегодня! На завтра ещё более грандиозные планы, ведь дедушка обещал что-то незабываемое.
– Только не забудь, дорогая, мы здесь всего на одну ночь, – вмешался дедушка Макс, напоминая самое печальное. На одну ночь и от силы на два дня.
Бен не среагировал ни на слова Гвен, ни на дедушкины.
И что опять не так? Такое впечатление, что всё ещё дуется из-за тех карточек Сумо. Всю неделю Бен ходит и ноет, что ему нужны эти карточки и постоянно залипает перед витринами с фанатскими товарами. После Вашингтона отговаривать его не пришлось: карточек просто нет в продаже, а пытаться в очередной раз отыскать её в хлопьях Бен не хочет. Дедушка просто ставит на стол хлопья при каждом отказе его угощений. Кажется, Гвен наелась их на всю жизнь вперёд. Даже от воспоминаний становится не по себе.
Когда в последний раз удалось дозвониться до дома, брат долго смеялся на жалобы про сухие завтраки. Но если, когда Гвен вернётся домой и там будет это же – она сама закатит истерику похлеще чем каждый раз устраивает Бен из-за какой-нибудь очередной ерунды. Например, запрета дедушки использовать Омнитрикс на людях. Хотя настолько унылым Бен стал после битвы с Зомбозо. Он победил свой страх, причём в лице ужасного клоуна и его трёх подручных. Бен один справился с четырьмя серьёзными противниками, но ходил понурый, будто это из него высасывали радость, а не из других.
– Эй, Бен, – толкнула Гвен в бок, но тот не отреагировал, уставившись на стенд над одним из залов. Презентация новой игры «Борцов Сумо». – О нет. Дедушка…
Гвен не решилась спрашивать, знал ли дедушка, что именно в этой гостинице будет проходить презентация, когда бронировал номер. Дедушка Макс внимательно следил за Беном, что-то пытающегося с уверенным видом доказать охраннику, но тот был непреклонен, и Бену не осталось ничего, как вернуться к стойке ресепшена. Если до этого был мрачным и скучающим, то теперь обижен.
– Бен, я тебя знаю, – строго осёк дедушка, – поэтому даже не думай приближаться к этой игре.
– Не буду, – как-то подозрительно легко согласился он.
О том, что несносный кузен где-то отстал, Гвен и дедушкой поняли лишь рядом с лифтом. Бен – не просто идиот, а суперидиот.
– За всё лето мне ни разу не удалось принять нормальный душ! – сорвалась Гвен. – Теперь нас выгнали. Для меня это – катастрофа! В гостинице были джакузи и сауна! Всё из-за тебя идиот, – чуть не рыдая орала она. Какое Большое пианино, когда от неё таращит потом хуже, чем от бомжа?
Лилиадна