Обратно в детство. Глава 5

И вот как-то неожиданно я решила продолжить работу над ним, поэтому сегодня продолжение.

Обратно в детство

Глава 5

5.1

Электронная почта и подпись “Ваш персональный консультант по ёкаям”. Я усмехнулась и покрутила переводчик в руках, пытаясь разобраться что с ним вообще можно делать. Этот прибор отличался от того, который мне давали первым. Предыдущий методом тыка я всё-таки изучила, правда, не без посторонней помощи. Судя по всему, эта штука тоже позволяла использовать себя в духе пейджера, но есть ли у него голосовой ввод с функцией перевода?

Разобравшись с горем пополам, я сумела-таки отправить сообщение своему персональному консультанту: “Привет. Это девочка Мононоке из храма”. Да, переписываться с малознакомыми людьми мне всегда было сложно, особенно представиться абы-кабы. Время тянулось мучительно длинно, будто сообщение ждала не от случайного прохожего, а от парня, в которого втюрилась по самое не могу. Не сдерживая смех, я откинулась спиной на спинку и уставилась в небо. Ничего особенного и выдающегося. Такое же голубое, с такой же облачной поволокой, как дома. Вот только что я уже считала своим домом? Ту чудом неразвалившуюся квартиру или старую лабораторию на острове? Не знаю, по кому соскучилась больше, но хочу увидеть их всех: маму, папу, Каллагана, Энни, Дэка, Иоана, двух сорванцов. Остаётся надеяться, что мальцы не сорвутся на мои поиски, а будут дожидаться, как мы и договаривались. Я хочу увидеть родителей, очень хочу. Но я не хочу вот так сбежать, даже если у меня есть реальный шанс вернуться к ним. Что будет с малявками?

Неприятное тренькание вернуло в реальность, кишащую разодетой толпой. Люди продолжали приходить и уходить. Кто-то шёл не оглядываясь по сторонам, а кто-то разглядывал всех, в том числе и меня. Некоторые брезгливо фыркали, другие пытались угадать мой пол – никогда не думала, что буду забавляться реакцией людей. Тренькание повторилось несколько раз, пока я наконец не сообразила, что это переводчик.

“Хэй, привет. Вот уж не ожидал, что ты осмелишься написать. Опять нужна консультация по Мононоке? Чем они тебя так заинтересовали?”

“Ты не ответил, как они выглядят”, – быстро высветился преобразованный в текст мой ответ и тут же изменился на другой язык. Ну да, похож на английский, но не он.

“Ха! Тогда бы ты точно не написала. Поделись зачем тебе они, а я скажу, как выглядят”.

– Ты издеваешься? – разозлилась я, всматриваясь в новое сообщение. В этот раз он ответил почти моментально. Отлично я скажу тебе правду, потому что бредовее неё я всё равно не придумаю.

“Хочу отмстить ублюдкам, которые разрушили мою семью, оставив меня и моих младших братишку и сестрёнку сиротами”.

“Как всё серьёзно…” Следом ещё одно: “Ты сейчас где? Я минут через двадцать буду свободен, можем встретиться – специально для тебя захвачу пару интересных книжек”. Посмеявшись, что никто меня так на свидания не приглашал, мы договорились о встрече у храма – тут проще, только из-за того, чтобы я не заблудилась при поиске адреса.

Весь встрёпанный и взлохмаченный парень переводил дыхание, ища меня глазами в неубывающей толпе. Я уже начала сомневаться, что это хорошая идея: не знаю кто он, чего хочет. Нет, защитить я могу себя, думаю, справлюсь и без микроботов.

– Не дуйся, – он возник надо мной и легонько ударил по голове книгой. – Опоздал-то на пару минут. Ты здесь весь день торчишь? – с сомнением поинтересовался он, но всё же положил свой толмут на мои коленки и плюхнулся рядом. – Потерялась или сбежала из дома?

– Я же тебе сказала, что сирота в этом мире, – вздохнула я, потирая макушку свободной рукой, а второй перелистывала книгу. Текст я не понимала, но картинки рассматривать мне это не мешало.

– Предлагаю переместиться в кафе. Тут рядом есть…

– У меня нет денег, – отрезала я, пытаясь заставить переводчик поймать текст во встроенную камеру и перевести его.

– Угощаю, – рассмеялся мой персональный консультант по ёкаям. – Откуда у сироты в старой мальчишечьей одежде деньги? – подразнил он, вскакивая со скамейки и хватая меня за руку.

Микроботы тут же среагировали и ринулись в его сторону, заставляя парня отпустить руку и тут же вновь поймать, минув чёрный рой, чтобы не дать мне упасть. Маленькие защитники тут же утихомирились и вернулись обратно, обтягивая вновь кожу под рукавами. Меня опять передёрнуло от щекотки, парень лишь крепче ухватил руку, словно испугавшись, что я свалюсь без сознания.

– Что это? – кое-как спросил он, пытаясь что-то вспомнить. – Где-то я их видел… Точно! На научной выставке пару лет назад – там такой фурор был, но говорили, что все они уничтожены пожаром…

– Не все, – я выдернула руку из жёсткой хватки, чтобы больше не чувствовать себя тряпичной куклой шибко эмоционального маньяка до призраков. – Не важно, ты мне расскажешь про мононоке или нет?

Он вдруг успокоился и уставился на меня:

– Ты реально думаешь, что местью вернёшь их?

– Я надеюсь, – глаза сами уставились в пол, а из лёгких со всхлипом вырвался тяжёлый воздух. – Я не знаю, живы ли они ещё, но надеюсь… – глаза совсем защипало, потекли слёзы.

– Постой-постой, – засуетился парень, скача вокруг меня, как последний идиот, – ты говорила, что у тебя есть младшие брат и сестра. Что будет с ними, если с тобой что-нибудь случится? Ты подумала о них?

– Если нас найдут, то в лучшем случае убьют… И вообще, – растерев слёзы по лицу, опомнилась я, – тебя это не касается. Просто расскажи про мононоке.

– Не касается, как же, – проворчал он, снова ударив по голове книжкой. – Идиотка вовсе. Объясняю в первый и в последний раз, – ткнул в меня пальцем, – почему я против. – Он отвёл глаза в сторону, неуверенно потирая рукой шею и склонил голову, сдавшись, всё-таки продолжил: – Мой батя отбывает срок из-за своей мести врачам, неправильно поставившим маме диагноз. Если бы это заметили раньше, её бы можно было ещё спасти. Крышу сорвало, когда он узнал… Он разрушил не только нашу семью, но и семьи тех, кого посчитал виноватыми. Ты сейчас собираешься сделать то же самое! – разозлился он. – Ты бросаешь своих живых брата и сестру, когда даже не уверена, живы ли остальные. Тебе нет дела до других, тебя заботит только твоя боль и твоё желание мести!

– Мои мама и папа очень далеко отсюда, – начала оправдываться я. – Я не могу сказать, что они плохие родители, но именно эти люди заставили поверить меня, что бывают любящие и заботящиеся семьи. Эти дети не мои брат и сестра по крови, но… Ты прав, меня заботят моя боль и моё желание мести. Я не знаю кому я хочу отомстить: тем, кто вторгся в наш дом и разрушил там всё; тем, кто заставил меня признать это место своим домом; или самой себе за то, что я начала сомневаться и путаться постоянно в себе. Я не могу вернуться к родителям, пока эти штуки на мне. Тем более я не могу забрать этих шмакодявок с собой, пока мы не избавимся от микроботов. Без профессора мы не можем освободиться от них, но я не уверена, что, увидев его, мы сможем оставить этого старика. Я сама не знаю, чего я хочу, не знаю, что происходит и почему. Почему это вообще происходит со мной? Если это сон, то почему я никак не проснусь? Всё, что я знаю, что несу всю эту чушь перед человеком, которого вижу всего лишь во второй раз в жизни, при этом чувствую себя круглой идиоткой, подражающей какому-нибудь супергерою в момент его становления. Боже, что со мной происходит? – я плюхнулась обратно на скамейку и опять уставилась на небо, затягиваемое тучами. Может, надвигающийся дождь так на меня действует. Этот парень… Он, словно рояль в кустах, появился неожиданно и смешал все карты. Сперва наталкивает меня на мысль, а потом сам же отговаривает от неё.

– Если это человеческий вид, – проговорил тихонько он, садясь рядом, – то обычно мононоке как человек и выглядят, хотя может иметь отклонения. В прошлом мы ставили постановку про куклу-цукумогами, ожившую вещь. Это тоже один из видов ёкая, которым становятся артефакты и антиквариат, приобрётшие душу и характер, или же потерянные хозяином. В некоторых источниках их тоже относят к мононоке… Я могу позвонить и узнать сохранился ли тот костюм, насколько я помню, актриса была твоей конфигурации.

– Не думаю, что в данном случае “конфигурация” будет правильным словом, – заметила я, жмурясь от падающих редких капель. – Я всё равно не понимаю, почему ты мне помогаешь. Знаешь, я тут подумала: а ты сам не ёкай какой-нибудь? – посмеялась я, хоть и вышло это как-то печально. – Ну, там, призрак неродившегося ребёнка той женщины, о которой рассказывал, ну или ещё чего…

– Ага, – усмехнулся он, – поэтому люблю лапать всяких малолеток, чтобы убедиться в их половой принадлежности – присматриваю новую мамочку, которую сам же воспитаю. А если серьёзно, ты просто интересная – выглядишь совсем девчонкой, а держишься будто женщина, хотя ревела словно детсадовская.

– Скажи ещё, что влюбился, – прыснула я, уже не зная как реагировать на этого чудака.

– Может быть, – согласился он. – Мононоке, звать-то тебя как?

– Настя.

– Чего? – опешил он. – А, ну, да… ты же приезжая. Рей, – протянул он руку, наваливаясь на моё плечо. – Чуть в любви уже не признался, а представился только сейчас, – посмеялся он.

5.2

Город наполнился разноцветной толпой в национальных костюмах. На улицах вывесили бумажные фонари и ветряные колокольчики, наполняющие город приглушёнными огнями и тонкими мелодиями взамен привычному яркому рекламному освещению и шума транспорта. Казалось, что атмосфера буддийского храма поглотила весь Сан-Франсокио, отставив от цивилизации только сами небоскрёбы и высотки, рвущие этим вечером непривычно чёрное небо. Это было настолько странным и диким, что меня тянуло на лирику. Не хватало лишь «Колы» для полного счастья и нахлынувшего неизвестно откуда умиротворения, отодвинув все проблемы на потом.

Рей так и не отставал, пока не уговорил зайти в кафе между тасканием по своим знакомым в поисках костюма. Да и с каждой минутой он всё ближе приближался к своей цели сколько не игрой на нервах, а благодаря моему одичавшему от стресса желудку. Кстати, заметила, что при разговоре с друзьями он держался совсем другой манеры речи, со мной он общался вежливее и, как бы выразилась училка по русскому, на литературном языке. В какой-то момент я ему это даже высказала, он потупился и сказал, что само так получается, да и не уверен, что переводчик осилит слэнги и молодёжные жаргоны. В общем, он хотел, чтобы я его понимала. Когда мы это оба поняли, то даже посмеялись. Хотя было бы над чем смеяться, но почему-то то ли атмосфера города из-за этого странного праздника, то ли мой новый знакомый, но я смогла расслабиться и почувствовать себя увереннее.

– Фонари вывешиваются, чтобы духи могли найти дорогу домой, – пояснил Рей. – Если пойти по ним, то выйдем к площади. Не знаю, как именно так развешивают, но так оно и есть – с любого уголка города выйдешь к ближайшей площади, где возвели ягуру. Сейчас уже должны быть бон одори… Знаешь, тут, в Сан-Франсокио, много японских слов и названий, – почесал он голову.

– Заметила, – хмыкнула я. – Веди, экскурсовод, – шутя толкнула его, ударив пакетом с костюмом, – рассказ без показа не усваивается – каша в голове из непонятных слов.

Как выяснилось, ягура – это специально возведённый помост для музыкантов и певцов, а бон одори – якобы ритуальный танец в знак благодарности предкам. Не скажу, что услышанное и увиденное у меня шибко ассоциировалось с востоком – очередная помесь культур, но звучало и выглядело очень внушительно и красиво. Большие хороводы, включившие в себя множество традиций, поражали своей гармоничностью, завораживали, приглашали включиться в них.

Я поморгала, пытаясь понять показалось мне или нет, но среди танцующих мелькнула госпожа Хамада.

– Сестрёнка! – прыгнули на меня дети, появившиеся невесть откуда.

Хоть я и привыкла к их неожиданным нападениям, но в этот раз всё-таки вздрогнула и ошарашенно обернулась. Эти сорванцы нависли на мне, как игрушки на новогодней ёлке. Хиро растерянно стоял в сторонке, держа мороженое в руках, которое уже, кстати, подтаяло и капало на его кроссовки.

– Я вас о чём просила? – наконец-то придя в себя, строго спросила я детей, а потом набросилась на парня. – Ты с ума сошёл? Их разыскивают, а ты с ними по улицам болтаешься!

– Да тихо ты, – шикнул герой, уронив всё-таки сливочное лакомство из размякшей вафли. – Привлекай ещё больше внимания и вас точно схватят, – пытался отряхнуть он липкие капли, размазавшиеся по рукаву. – И где у тебя вообще мозги? Исчезла неизвестно куда!

– А это кто? – спросил Рей, вступив между нами.

– Хиро Хамада, создатель микроботов, – бросила я, не зная на ком теперь сконцентрироваться, но решила больше внимания уделить сорванцам, пытаясь успокоить их. Всё-таки Рей и Хиро не маленькие дети и сами между собой разберутся, а эти двое карапузов мне уже синяков наставили своей хваткой.

Малышня наконец-то утихла и засопела, свалившись на мои коленки. В наглую воспользовались тем, что я присела на скамейку, куда кое-как добралась из-за них же. Почти тут же подошли парни, наконец-то решив свои вопросы. Даже думать не хочу, что они столько времени перетирали: то один, то другой менялся в лице и грозился помериться силой. До драки вроде как не дошло, но какое-то общее мнение они достигли.

– Значит, ты всё-таки хочешь найти Каллагана? – тихо спросил Хиро, стараясь не разбудить детей. Судя по всему, они и его за день умаяли.

– Это безумие, – поддержал его Рей, заставив меня опять удивиться. Так значит, эти двое единогласно против моей затеи?

– У меня много вопросов, на которые ответить может только он, – кивнула я. – Хиро, для тебя он, может, и убийца, но не для нас…

– Ты не помнишь, что он заставлял делать тебя и остальных вне вашего острова? – снова спросил он.

– Нет, – покачала я головой, перебирая волосы детей. – Я слышала утром, что чуть не убила тебя. Я этого не помню и… не верю в это. Профессор не мог пойти на это, Хиро. А если и пошёл, то была очень веская причина. И ты её знаешь.