Подавление. История 4
И всё-таки я дописала четвёртую историю «Подавление», выложила их на Фикбук и нашла бету. Правда, в доступе там лишь две истории, которые проверены, ну и по сложившейся традиции в блог чуть раньше, правда, без контрольной вычитки (исправлю и тут тоже, когда там дойдём до неё).
Будут ли истории ещё, покажет время, а пока: имя девчонки вылезло, как и первая совместная работа Киры и Марка. И да, Кира в своём репертуаре – ненавидит стажёров
Небольшой сборник драбблов и одного старого мини, связанных одним миром и персонажами, оказавшихся далеко не в приятных мистических ситуациях.
Название: Подавление
Автор: Лилиадна
Бета:
Фэндом: Ориджилал
Основные персонажи: Света, Кира, Марк
Жанры и предупреждения: , , ,
Рейтинг (возвратное ограничение): NC-17 (18+)
Размер:
Описание: Если что-то подавлять, оно никуда не исчезнет. Просто спрячется. Глубоко. А вот надолго ли – уже вопрос другой
Размещение:
Дополнительная информация к шапке, касательно это части
Размер: ~2000 слов
Последнее редактирование: нет, без вычитки
Подавление
История 4
– У мефя яфык рафпук, – пожаловался Марк.
Мало было этого придурка, так ещё и девчонка теперь на ней. И эти двое подрались из-за окоченевшей кошки. Скомкавшаяся шерсть местами облезла, обнажая изуродованную шрамами прилипшую к рёбрам кожу. Одно ухо прижато к голове старой травмой, второе наполовину откушено. Глаза нет, зубов тоже, пальцы на лапах далеко не все. И где, постоянно будучи в четырёх стенах, она нашла кошку? Видимо, там же, где всё это время успешно находила грызунов, отказываясь есть человеческую еду. Кира не обратила бы внимания на любую другую искалеченную зверюгу, но кошка внешне напоминала Ди. Страшное сравнение. Кира резко мотнула головой и взмахнула рукой, разрывая когтями неприятный труп. Девчонка ударилась в слёзы, а её тень метнулась в Киру, со свистом рассекая воздух. Марк схватился за горло, опять оседая на ноги с захлёбывающими всхлипами.
– За что мне это? – Кира ударила себя по лицу. Запах свежей крови дико нервировал. Чёрт бы побрал Марка, его кровь сводила с ума ещё больше воя девки. Кровь нечеловека. – Курицу, я принесу тебе курицу, настолько свежую, насколько это возможно в магазине, – прошипела она. – Прекращай есть всякую дрянь и душить этого кретина!
Девчонка озадаченно хлопала глазами на Марка, нелепо пытаясь помочь встать ему, но тот всё ещё жадно глотал воздух, размазывая по коже и одежде кровь, выступившую из-под чёрного ошейника. Каждая их встреча заканчивалась один и тем же. Марк был конченным мазохистом, раз позволял вытворять с собой такое. И самое смешное, что эта девчонка не была первой, с кем он связал себя. Но она всё ещё держалась. Жрала всякую дрянь, но держалась. Тень медленно, но подчинялась ей.
Надолго ли? Из-за какой-то дранной дохлой кошки Марку снова пришлось брать удар на себя. Идиот, неспособный просто убить, а продлевающий агонию.
– Ненавижу стажёров, – сплюнула Кира, выходя из здания. – И да, я нашла «Питера Пэна» с картинками. Принесу вместе с курицей.
***
– Вот и зачем надо было делать это? – Парень окинул взглядом Сашу и мальчишку, прислушался к тишине. – Эй, зеркальный, ты же знаешь, что произойдёт, если мальчишка помрёт?
Тень метнулась под зеркало и разорвала его. Осколки со звоном полетели в стороны. Потом соседнее. Ещё и ещё. Зеркала лопались, заполоняя всё собой вокруг. Саша скрипнул зубами: стекло где оцарапало, а где впилось в кожу. Ребёнок снова зажал голову руками, сжался, прячась в коленях. Ни один осколок не задел его.
– Разрывай связь с оставшимися, если ещё есть кто живой, и уводи отсюда! – снова рявкнул парень. Его тень метнулась назад. Замерла под звуком выстрела, рассеялась.
Мальчишка сжался ещё сильнее и взвыл. Зеркальные осколки задрожали, зазвенели. Саша замер: стекло в нём подчинилось общему безумию лишь на краткий миг и затихло. Ломанные линии вспыхивали по залу, очерчивая бликами еле заметные острые грани. Звук рвущейся плоти, хруст костей, болезненные стоны и вырывающийся мат. Запах крови усилился. Голоса его коллег. Они тоже пришли сюда, как и Саша. Снова ругань и мат.
Любое движение в коридоре превращалось в пытку. Порезы появлялись словно из ниоткуда. Саша лишь интуитивно примерно представлял, что произошло. Девчонку разрезало на его глазах. Её обрубки в луже крови и содержимого внутренних органов. Отвратная масса растеклась, утопляя в себе осколки зеркал.
– Сань, живой? – донеслось сквозь стоны и ругань. – Это же зеркальщик?
Хотя кто же ещё может прятаться в комнате кривых зеркал?
Мальчишка вздрогнул и поднял голову. Мелкие проблески у глаз ребёнка пропали, накрылись. А ведь тень совсем уже растворилась. Стало ненамного светлей, а у лица мальчишка словно всё погасло. Саша отчётливо осознавал, что мальчишка зажмурился. Зажмурился так сильно, как только мог. Он не просто отказывался видеть происходящее, его поглощало.
– Где? – простонал он и, вставав на четвереньки, пополз к теневому.
Саша не шевелился. Да, осколки в нём не разодрали его, но вокруг острые невидимые грани лезвий. Оставалось лишь смотреть, как мальчишка резал руки и ноги, наощупь ползя к парню. Прижался к нему, как котёнок к кошке.
Как слепой котёнок к мёртвой кошке. Которая уже не накормит, не умоет и не защитит.
“Беги. Спасайся”. Был ли этот хриплый еле слышный приказ парня мальчишке или разыгралось воображение?
Детские всхлипы резко прекратились и мальчишка, пошатываясь, поднялся на ноги. Уставился куда-то в пустоту. Почти не шевелился. Ногти царапали исчезающую чёрный уродливый ошейник. Исцарапанные в кровь запястья затягивались.
В воздухе стоял звон бьющегося стекла, словно всюду разбивали ёлочные игрушки и чайные хрустальные сервизы. Кожу саднило, царапало стягивающимся к мальчишке невидимыми лезвиями. Саша не видел, а чувствовал это. Чувствовал, как мальчишка готовился к следующей атаке и для этого освобождал израненных противников.
– Мы не сбежим, – голос мальчишки изменился с запуганного на спокойный. Уже поглотило? Его голос перекрывает звон и крики снаружи. Приближающие крики нелюдей. – Мы подождём, когда они сами придут сюда, – повернулся к Саше, расчёсывая до крови свою шею. Метка совсем пропала, а на её месте лишь капельки крови. – Это из-за вас они проиграли. Они больше не смогут вернуться, – он посмотрел на разодранные куски девушки. – Если сбежим, то тоже проиграем. Он проиграет. Я проиграю.
***
– Почему она называет меня одержимой? – развалившись на коленка Марка спросила девчонка, воспользовавшись паузой в чтении вслух книги.
Марк не разозлился на это, наоборот, уже был рад. Он столько раз прочёл «Питера Пэна», что уже выучил его наизусть, да и картинки они сегодня не рассматривали: хоть она и упросила снова почитать ей, сама же была где-то в своих мыслях.
Однако поднятая тема была не из тех, какую Марк хотел бы обсуждать. Вот только ей стоит это знать, не смотря на его желание или нежелание отвечать. Да и лучше это сделать ему, чем предоставить Кире.
– Из-за твоей тени, – отложив в сторону книгу и собравшись, наконец-то ответил он.
– А ты? – ожила девчонка, вскакивая с колен. Она моментально села рядом и сжала его лицо своими ладонями. – Тень говорит, что ты тоже одержимый. Мы как брат и сестра.
– Есть такое, – потрепал Марк её по голове одной рукой, а другой провёл по метке. – Но тогда вы с Кирой тоже сестры.
– А Кира тоже одержимая? – недовольно уточнила она, отстраняясь от Марка. Вновь села и поправила измятый подол платья.
– Она пробуждённая, – покачал головой тот. – Если она и одержима, то только идеей убить одержимых.
– Почему?
– Почему что? – Интонация и поведение девчонки были настолько размытыми, что Марк решил всё же уточнить. И, да, пока они разговаривают, ему не нужно читать порядком поднадоевшую уже сказку. И не нужно уговаривать не ловить животных или не тащить всякую падаль в рот.
– Почему сестры? Я тоже пробуждённая?
Марк кивнул.
– Почему я одержимая, а она нет?
– Она не отрицала себя, как ты. Ты спрятала своё пробуждение так глубоко в себе, что оно стало жить отдельно от тебя и…
– Она хорошая? Моя тень? Что такое тень?
– А ты как думаешь?
– Тень – это пространственное оптическое явление, которое не существует само по себе, и выражается зрительно уловимым силуэтом, возникающим на произвольной поверхности благодаря присутствию объекта между ней и источником света, – выдала она. – Хоть мне и ставят низкие оценки, я многое знаю. Но не сейчас… – призналась девчонка, сжимаясь в собственные коленки. – Я даже не уверена, что знаю кто я. Я не понимаю почему она сильнее, если это моя тень. Иногда я её боюсь. Она сильная и страшная, она может заставить меня сделать то, что я не хочу. И при этом говорит, что именно этого я хочу на самом деле. Говорит, что это я хотела отомстить одноклассникам и учителям за все те издевательства. Я хотела, чтобы все они прекратили издеваться надо мной, но не убивать их.
– Она это тоже ты, – улыбнулся Марк, игнорируя сильное жжение на шее и проступивший запах крови, лишь снова потрепал девчонку по волосам, – просто она спряталась за тобой и всегда следует.
– Но в физике тень исчезает при очень ярком свете или полной тьме. Наверное, поэтому она меня называет Светом, Светой, – хлюпнула девчонка. – Но ведь это не моё имя, не моё, но я не могу вспомнить как меня называли. Ни имени, ни родителей, хотя знаю, что они у меня были!
– Поэтому она и защищает тебя. Чтобы ты не сгорела в ярком свете или не утонула во тьме.
***
Мальчишка, которого навязали в пару для обучения. Одержимый, взятый под контроль организацией. Одержимый, которого можно убить в случае необходимости, а пока сам парень соображает что к чему – просто обучать и присматривать. Одержимый, получивший имя. Мальчишка, которому приходится быть его нянькой.
Так Кира думала.
Не то, что думала, а была уверена. Предшественники Марка не задерживались долго – они быстро теряли себя и были ликвидированы. Скольких убила она сама? Стажёры, так и не оправдывающие надежды начальства. Да и были ли они, эти надежды? Стажёры, которые на деле всего лишь сменные когтеточки Ди и Киры на первом же совместном задании по устранению обращённого. Раз за разом. Из года в год.
Стажёры сами теряли себя и вместо одного приходилось разбираться с двумя. Не то, чтобы Кира была расстроена увеличением работы, она скорее разочаровывалась всё больше: одержимые рано или поздно дойдут до обращения – иного не бывает.
Кира в этом была уверена.
Уверена до последнего.
Марк встал как вкопанный, когда очередной неудачник, ставший их целью, убивал всё живое, что попадало на пути. Пожирал всё, что влезало в его изуродованную пасть. Лягушка или жаба. Неважно – она сжирала всё хуже саранчи, разрушала кругом масштабнее серьёзных землетрясений и оползней. Уже обратился, опоздали.
Разрушенные здания, раскрошенные и избитые дороги. Искалеченные трупы невезучих людей и животных. Хотя скорее им везло больше, чем выжившим в этом аду, ведь у них всего два пути: свихнуться и угодить в психушку до скончания своих дней или угодить в ряды одержимых. Запах смерти, гари и газа. Последнее не радовало вовсе – в любую минуту всё может рвануть. Типичная картина для лягушачьих. Утешало, что они появлялись крайне редко. Настолько редко, что скорее были легендой даже среди опытных охотников. И Кире посчастливилось стать одной из тех, кто столкнулся с этой паршивой легендой.
– Ненавижу стажёров, – сплюнула Кира, быстро сообщив о происходящем руководству. Дядя Саша должен обеспечить карантин этого района, но все силы будут брошены на сохранение границ, а вот ей придётся как-то разбираться самой с жабой и для кучи со стажёром. – Ди, нам придётся нелегко, – скривилась Кира, готовясь нанести удар по мальчишке: лучше избавиться сразу, чем дожидаться ещё одну ходячую катастрофу.
Марк наконец шелохнулся и сделал шаг в сторону, когда в него полетел недоеденный ошмёток какого-то бедолаги. Красная жижа попала на него, брезгливо вытер, не отворачивая взгляд от жабы, жующей уже кого-то другого.
Кира почему-то медлила с ударом. Ругала себя, но почему-то медлила.
– Кира, у тебя есть зеркало?
– Сбрендил? – нервно усмехнулась она.
– Я своё разбил и испачкал, а тут все отражающие поверхности в копоти и саже.
Лишь теперь Кира заметила, что с его руки капала кровь. Чистая, свежая кровь одержимого, а не кого-то из людей. Тошнотворный запах Марка, который удалось узнать на кухне, когда тот порезался при готовке.
Марк разжал пальцы, выпуская сломанное зеркальце, осколки которого торчали из тонкой пластмасски футляра.
– Точно сбрендил.
– Мы не сможем нанести достаточный урон, – произнёс Марк совершенно чужим голосом.
Киру передёрнуло – не могла же она упустить момент, когда стажёр обратился! Бред, он стоял как вкопанный, бесполезный истукан, пялившийся на лягушку. Обращение не происходит так быстро! Кира знала это – она видела многих, по первости тянула до последнего, в надежде, что этого не произойдёт. Но одержимые всегда обращались. Ей не оставалось другого выхода. Даже если они в прошлом были её друзьями. Нет, именно поэтому она не дожилась обращения – давала умереть ещё людьми, пусть и одержимыми.
Этот Марк всегда сбивал с толку, а тут ещё заставлял терять время, пока жаба жрёт и пополняет силы. Ещё чуть-чуть, и они уже точно будут бессильны что-либо сделать. Насколько же надо довести человека, чтобы он переродился в нечто ужасное?
Ди ткнулась носом в карман и пронзительно мяргнула. Словно требовала подчиниться стажёру. Но если дать ему зеркало, то выживут ли они сами? Если он обернулся, то…
Марк присел к земле, когда очередной труп полетел в него. Почему-то жаба обращала внимание только на него, а её тупо игнорировала, будто Киры не было вовсе. Всё это время эта тварь не замечала ни её, ни Ди, а время от времени атаковывала только Марка.
– Нам нужно зеркало, – напомнил о себе мальчишка. Летевший в него труп разрезало невидимым лезвием. Успел протереть осколок рядом с собой. – Твоя кошка не сможет поцарапать, а ты обожжёшь руки, если атакуешь сама – его кожа ядовита. Если с тобой что-то случится, – летевший в неё кусок плоти резануло, местами обрызгало и начало разъедать: ядовита не только кожа, но и слюна, – этот ребёнок потом меня с ума сведёт.
Оставшаяся на груди брошка сверкнула. Пальцы выловили проклятое зеркало из кармана.
Кира всегда ненавидела стажёров. Особенно Марка.