Лидия

Лидия

IV

Россия

За пятнадцать лет мы единственный раз приобрели дом. Это было только в Египте, в осталь­ных же местах мы просто снимали номер в гостинице.

И вот теперь мы сделали выбор на небольшом городке Урала. Его название отдавалось музы­кой в сердце. Может это просто иллюзия, ведь название города носило имя одного из моих любимых композиторов… Чайковский… Небольшой город на берегу Камы.

Именно здесь мы купили небольшую двухкомнатную квартирку в доме, который называли «хрущёвкой», а ещё некоторые называют дома такой постройки «трущобка», хотя это имеет определённый исторический смысл. Проекты этого дома были созданы и осуществлены в период так называемой «оттепели» во времена правления Никиты Сергеевича Хрущёва, решившего, что пусть у советского (тогда ещё) человека будет хоть и небольшая, но своя квартира.

Но почему-то Россию, эту огромную страну, постоянно преследовали несчастья, особенно в прошлом столетье. Тут и Первая Мировая война, и революция, и Гражданская война, затем последовали Великая Отечественная война, Афганистан, Чечня, несчётное количество местных конфликтов… А какие эксперименты над своим народом только не ставило правительство! Тем не менее, народ как-то живёт, рожает детей.

Вернёмся всё же к нашей маленькой квартирке на верхнем, пятом, этаже. Что не говори, но нам ещё повезло с планировкой: две комнаты, разделённые коридором, в котором пять дверей. Одна в небольшую кухню, две – в комнаты, одна в маленькую ванную комнату, и последняя – в туалет. Из зала был выход на балкон. А вообще дом состоял из четырёх подъездов, в крайних из них по четыре квартиры на лестничной площадке, а в средних – по три. Мы не особенно выбирали себе квартиру, так что «двушка» в этом тихом и спокойном районе нас вполне устроила. Я не говорю, что тихий и спокойный – это значит забытый Богом, наоборот – он рос: одновременно строилось несколько жилых домов.

 

Короткие летние ночи! Этот мир жесток к нам… но должны ли мы были выжить?

Мы вышли на улицу, здесь было так тихо, лишь ветер тревожил листву и пышные кусты си­рени.

Подростки предпочитают шумные компании, клубы, дискотеки, а не стоять на улице, где за тобой могут следить бдительные глаза родителей. Все развлекательные заведения находятся в центе, где сейчас проводят время юные девушки и парни.

Ночные звуки пробил громкий звук подъехавшего к дому мотоцикла. Девушка слезла с зад­него сиденья, сняв шлем, заговорила с молодым человеком, который подвёз её.

– Ты же знаешь меня, Коля, я больше не могу, я не хочу! Но поговори с ним, respice finem[1]! – говорила девушка. Она нервничала, может быть, поэтому и смешивала языки.

Я остановилась и вслушалась, действительно ли девушка говорила латынью или мне показа­лось. Да, это действительно так, и они оба понимают друг друга. Девушка свободно владела этим умершим языком, на который у меня ушли пятнадцать лет.

– Homo homini lupus est[2]… – вздохнул он, – Fatum[3]…

– Dura lex, sed lex[4]! Ты это знаешь! Подумай! Vale![5] – обиделась она, махнула рукой и скрылась в подъезде.

Я перевела взгляд на Михаила, он тоже следил за происходящим. Девушка была окутана си­лой, которая не позволяла узнать её внутренний мир, поэтому Михаил предпочёл узнать всё у Николая. Ты поняла причину их спора? – спросил меня Миша, проводив глазами исчезающий вдали мотоцикл.

– Нет, мне это не нужно… – пожала я плечами.

– Диана, наша соседка, работает на его отца… – он замолчал, пытаясь подобрать слова. – На­ёмница… – чуть слышно проговорил Миша. – Она наёмница, убивает людей за деньги.

Нам не очень нравились эти коротенькие ночи. Солнце ещё не успело сесть, а уже выходит. Нам снова не удалось прогуляться по городу, хотя он такой маленький!

 

На следующий вечер мне пришлось укрыться от дождя в баре. Михаил снова отправился на поиски мебели и всяких маленьких безделушек, которые придают уют нашей квартире.

Среди запахов спиртных напитков и мясных закусок я узнала аромат… аромат роз, принад­лежавшей Диане. Я ещё вчера заметила это. От неё пахнет розами. Слабый запах цветов практи­чески не заметен для человека, как и запах крови, который отсутствовал в ней.

Рыжие длинные волосы были сплетены в косу. Густая чёлка уже закрывала лицо и поэтому девушка постоянно убирала её за уши. Зелёные глаза были наполнены печалью, в них прочитыва­лась любовь и ненависть, свобода и пленённость, горе и счастье. Эти чувства не приводили её в безразличие, а наоборот – усиливали друг друга, но лицо оставалось совсем спокойным. Она разговаривала по телефону, пытаясь что-то выяснить, но не получив ясного ответа, расстроив­шись, положила трубку и подошла к бармену. Он указал на свободный столик, уже приготовлен­ный для неё.

Я подошла к ней. Она лениво подняла глаза от стола и поздоровалась.

– Вы расстроились из-за произошедшего скандала дома? – поинтересовалась я.

Сегодня шум был сильнее, чем обычно, к тонкому звенящему голосу девочки, который ещё не успел приобрести взрослые нотки, присоединился крик Дианы. Она в чём-то обвиняла обидчика.

– Извините за шум, – виновато сказала девушка. – Просто у нас опять была ссора.

– Я это уже заметила, – согласилась я, а потом подумала, что мой ответ был слишком груб. – Случилось что-то серьёзное?

– Мою сестру положили в больницу. У неё гемофилия – несвёртываемость крови, – а он опять избил её.

– Ваш отец бьёт…

– Он не отец, а попечитель, – оборвала она. – Наши родители погибли четыре года назад, в этот дом нас забрала бабушка. Она была нашей единственной защитницей, но скончалась два года назад. Извините, Вам, наверное, не интересно слушать меня.

– Если Вам необходимо излить душу… я могу помочь? – Я села напротив девушки, приняв её жест за приглашение.

Диана отрицательно кивнула. Она упёрлась локтями в стол и положила подбородок на скре­щенные пальцы. Это заставило её наклониться немного вперёд, и из-под кофточки сверкнул крестик.

– Вас окрестили? – спросила я.

– Да, но я не верю в церковь. Бог создал человека по своему подобию, тогда мы не должны быть в низах, как это заставляет церковь, – ответила она, пряча крестик.

– Не верите в церковь? – удивилась я и тоже уперлась в скрещенные пальцы рук.

– Понимаете, я верю в Бога, в демонов, духов, но не в церковь. Она построена из неживого камня и мёртвого дерева. В них нет души, нет жизни, они мертвы. Там есть иконы, но это лишь изображения… – пробормотала она и протянула руку, жестом прося левую. Она рассмотрела ладонь при тусклом свете и стала объяснять увиденное: – Вы нежная личность, требующая любви и ласки, об этом говорит сложение вашей руки. У Вас доброе сердце и богатое воображение. Видите, линия ума хорошо прорисована и спускается к бугру луны. – Она провела пальцем по ладони, словно сама прорисовала линию.

Эта девушка меня удивляет всё больше. Сначала она говорит о церкви и вере, а теперь гада­ет по руке. Её даже не смущает холодный бархат, покрывавший мою тонкую кисть.

– Она чёткая, без точек и островов, она не раздваивается на концах, а следовательно Вам не грозит сумасшествие, – продолжила Диана, увидев мой интерес. – У вас отсутствует линия здоровья – это значит, что у Вас нет жалоб на здоровье. Я вот линия жизни… – она запнулась. -.Она хорошо видна только в начале и … прерывается. Нет, – исправилась она, ещё раз вглядев­шись в бледную кожу: – она просто теряет свою чёткость, нужно быть внимательнее. – Диана сделала жест, что для окончательного приговора ей необходима вторая рука. – Рисунок отличает­ся, линии разнообразны, как и ваша жизнь, которая не будет односторонней. На обеих руках кольцо Соломона. – Девушка обвила линии, охватывающие указательный палец. – Ваша жизнь связана с мистикой, магией. Но вот линия замужества… По ней можно определить кого Вам ожидать на свет, но…

– Мне не суждено иметь ребёнка, – сказала я, поняв, почему Диана замолчала. – Что-то ещё видно?

– Вас любит фортуна, – проговорила она и отпустила мои руки. – Вы – счастливица.

– Я бы так не сказала, – явно преувеличивая, сказала я. – Вы странная девушка, Диана. Вы крещённая, но верите в церковь. Вы нарушаете её заповеди. Вы, в самом деле, охотница. – Я даже не знаю, почему у меня получилась обвиняющая, и тем более угрожающая, интонация, я прямо бросила ей в лицо тот факт, что знаю кто она.

Диана задумалась над моими словами, снова положив подбородок на скрещенные пальцы.

Бар опустел, остались только служащие.

– Моё имя выбрала мне бабушка, – вдруг заговорила она. – Мой отец не приходится её кров­ным сыном. Дело в том, что им, дедушке с бабушкой, сказали, что им не суждено иметь ребёнка. Они усыновили отца, а через два года свершилось чудо – появился мой дядька.

Он ненавидел нас раньше, ненавидит и сейчас. Он решил, что мы лишаем его всего.

Я и моя семья (мама, папа и сестра) жили в своём маленьком домике. У нас всё было пре­красно, кроме болезни Вероники. До сих пор остаётся загадкой, как мы выжили. Произошёл взрыв… – Диана замолчала. На её лице появилась боль воспоминаний. У меня возникло такое чувство, что она пытается восстановить порядок событий, ведь иногда их молено перепутать или смешать с кошмаром, предчувствием.

– Если Вам больно говорить, то можете не продолжать, я не обижусь. Я сама знаю, что озна­чает потерять родителей, – сказала я.

– Я могу продолжить, просто я не знаю, как бы правильно сформулировать. Понимаете, я предчувствовала, что что-то произойдёт. Бабушка меня научила гадать… Вообще-то она меня многому научила, даже без ведома родителей. Магия – это грех, не так ли? А что делать, если это у тебя в крови?

Я хотела ответить, а Диана уже поменяла тему:

– Как бы это сказать? Они hie et ubique.

– Это действительно так, – согласилась девушка.

Я намеренно сказала на латыни, чтобы убедиться во вчерашнем.

– Вы изучали латынь? – внезапно осознала Диана. – Eritic sicut Deus, scientes bonum et malum.

– Я уже не знаю, что означает добро, а что – зло. Я не знаю, существует ли Бог – Я взглянула на часы, чувствуя усталость и придвижение сна, и попросила прощения: – Извини, пожалуйста, но мне уже пора. Если у тебя есть возможность, заходи к нам в гости. Мы будем рады.

Мои волосы уже полностью высохли. Мы просидели часа два. Я встала и протянула девушке руку.

– Если не хотите попасть в следующий раз под дождь, возьмите зонтик. Это уже такая примета, – пожав плечами, сказала она и попрощалась. – Я попытаюсь зайти к вам.

 

Диана

Раздался звонок.

Я подошла к двери и почувствовала уже хорошо знакомый запах нежных цветов, смешавшийся с порохом.

Диана великолепно выглядела: распущенные огненно-рыжие волны, аккуратно скрепленные тонкими косичками, опускались по её спине, белая рубашка под строгим чёрным костюмом подчёркивала её ещё не полностью сформировавшуюся фигуру. Она сняла затемнённые очки, убрав их в сумочку, поздоровалась, прося прощение за свой поздний визит:

– Извините, что я слишком поздно. Я не могла никак подойти раньше, времени не было… Да, я заметила, что вы в это время не спите.

– Проходи, пожалуйста, – сказала я, уступая ей дорогу в зал.

Девушка сняла туфли и тихонько прошла в комнату, пытаясь не мешать Михаилу смотреть фильм. Она села в кресло и посмотрела на экран телевизора, на её лице появилась лёгкая улыбка.

– Я не верю в это, – тихонько сказала Диана мне, когда я села на край рядом стоявшего ди­вана.

Миша взглянул на девушку, а потом снова продолжил своё занятие, но уже с меньшим инте­ресом. Я всё пыталась начать разговор, но ни как не получалось. Диана смотрела на экран, поражаясь спецэффектам.

– Вы не верите в вампиров? – не отвлекаясь от фильма, спросил Михаил.

Он купил эту кассету давно, но почему-то решил посмотреть её именно сегодня. Может, про­сто дело в погоде? Ведь дождь так и не прекращался.

– Нет, вы меня не так поняли, – ответила она. – Я не верю в упырей. Если подумать, то тогда бы вся планета была заселена ими. И ещё, зачем, то есть, как мальчишка выжил и не стал полностью вампиром. В принципе, тогда бы не было фильма…

– Но упыри – это вампиры, – прервал он. – Да, но не настоящие…

– В смысле?

– Каждый, кого укусит вампир, без разницы убил или нет, становится вампиром. Так? Но даже при условии, что Блэйд их уничтожает, один остался и выпил ещё у парочки крови, следова­тельно, они тоже стали подобным ему, те ещё и так далее. Это значит, что будь это правдой, то население бы человеческое уже не существовало. А строить церкви на каждом углу тоже бессмыс­ленно. Я могу сделать вывод, что если такие существа есть (а это вполне вероятно, ведь они присутствуют в мифах и легендах во всём мире), то только не этого типа.

– Значит, верите, – повернулся он. – И какой, на ваш взгляд, существует тип?

– Тот, который не боится церкви, святых обрядов, чеснока, распятий… – Она задумалась и стала оглядываться по сторонам, пытаясь найти подсказку. И она нашла её. Моя книга, купленная ещё перед отъездом лежала рядом с ней, на нижней полке шкафа. Я забыла положить её на место, ведь на днях я снова решила прочитать её, но пока не закончила. – Такие… как описывают в этой книге. Луи и Лестат – яркие примеры. Извините, но можно мне будет взять у вас её?

– Фанатка, – усмехнулся Михаил.

– Нет, просто во второй книге говорится о близнецах… Может это покажется глупым, но я видела их раньше. Эти девушки приходили в мои сны.

– Извини, тебе сколько лет? – удивился Миша.

Фильм перестал его уже интересовать, и был выключен. Михаил не отрывал от девушки изу­чающего взгляда. Он точно знал, что эти сны были четырнадцать лет назад. Судя по внешности, девушке лет семнадцать-восемнадцать…

– Вы помните сны, снившиеся вам так давно, когда вам было всего три-четыре года?

– Мне почти двадцать два, – ответила Диана на первый вопрос, хотя он очень обидел её.

Я удивилась не меньше чем Миша. Подумать только, ей двадцать два! Но как же это про­изошло? Да, она высокая, стройная, очень даже красивая девушка, но какова причина этого? Она явно не одна из нас… но и не человек.

– Я уже почти окончила техникум, остался только год, – прервал тишину спокойный голос Дианы. – А потом я заберу Нику. Мы уедем отсюда, уедим туда, где её не обидят, – прошептала девушка.

– Ей уже лучше? – поинтересовалась я, вспомнив вчерашний шум у них дома, а потом наш разговор в баре.

– Всё обошлось… – вздохнула она. – Fatum…

Девушка погрузилась в раздумья, оперившись в свои колени. Её бездонные зелёный глаза помрачнели, даже стали чёрными и непроницаемыми. Она застыла на месте, не обращая внима­ния на нас. Михаил сел рядом со мной, пытаясь понять происходящие, он не спускал с неё глаз:

– А почему судьба? – заинтриговано спросил он.

– Ника – хорошая девушка, но она больна. Да, она выглядит запуганной, но это только дома. Она смелая, но боится смерти… смерти от рук этого подонка. Сильная и прекрасная фарфоровая фея… Ей необходима помощь, поддержка, подтверждения, что она не ничтожество, а личность!..

– Не понимаю, хочешь сказать, что именно она стала причиной стольких смертей? – прервал вдруг Михаил.

– Именно из-за неё, – подтвердила девушка, поняв что речь идёт о её заработках. – Именно из-за неё я и живу. Она чудом выжила. Взрыв произошёл из-за утечки газа.

– У газа есть запах!

– Но мы даже не успели войти! Отец только прикоснулся к выключателю… Нас отбросило ещё до взрыва.

Девушка снова начала уходить в себя. Михаил усмехнулся над ней, объясняя это глупостью.

Диана пробежала глазами по полкам и снова нашла книгу, взяв её, она стала читать вслух момент, где говорилось о Амеле и Акаше:

«Царица лежала на полу, извиваясь в агонии, из ран лилась кровь, ее обволокло огромное красноватое облако: она словно попала в водоворот, или же ветер поднимал в воздух мельчайшие капли крови. В центре этого вихря – или кровяного дождя, – закатив глаза, крутилась царица. Царь лежал на полу.

Инстинкт подсказывал Хайману, что нужно немедленно уходить. Убраться подальше отсюда, куда глаза глядят. В тот момент он был готов навсегда покинуть свою родную землю. Но перед ним лежала его царица – рот ее был искажен криком, спина выгнута, ногти скребли пол!

И тут заволакивающее ее кровавое облако, то разбухавшее, то сжимавшееся, уплотнилось и внезапно исчезло, словно просочилось в ее раны. Тело царицы замерло, потом она медленно села, уставившись прямо перед собой, издала громкий гортанный крик и затихла.

Она перевела взгляд на Хаймана, и в наступившей тишине раздавалось только потрескивание факела. Вдруг царица начала лихорадочно хватать ртом воздух, ее глаза расширились – казалось, она умирает… Но она не умерла. Прикрыв руками глаза от яркого света факела, словно ей было больно смотреть на него, она повернулась и увидела рядом с собой тело мужа.

В отчаянии она закричала – нет, такого не может быть! И в тот же момент Хайман заметил, что все ее раны затягиваются; глубокие порезы превращаются в едва различимые поверхностные шрамы.

«Ваше величество!» – воскликнул он, направляясь к ней. Она скорчилась на полу, плакала и разглядывала свои руки, которые только что были изранены кинжалами, и затянувшиеся раны на груди. Она жалобно хныкала при виде исцелившихся ран. Внезапно она впилась своими длинными ногтями в собственную кожу, хлынула кровь, но ранка мгновенно исчезла!»

– Нечто подобное, – добавила она, захлопнув книгу. – Но не это. Я не знаю, как произошло это… не помню деталей, но помню всё, что произошло до этого и после. Дух не жаждет крови, но ему чего-то не хватает…

– А твоя сестра? – вырвалось у меня. – Что произошло с ней? Если я не ошибаюсь, то она осталась в живых, но с таким заболеванием это не возможно!

– В этом-то и загадка… Нас словно выкинуло, нет, нас аккуратно вынесли… Я просто закрыла собой её маленькое беззащитное тело. Эти призраки всегда были рядом, мы видели их, они знали это. Может быть, поэтому бабушку заинтересовали наши предсказания… они всегда сбывались, точнее, сбывались слова духов. Они спасли её, а не меня… Хотя… меня нельзя было спасти, слишком много ран, большие потери крови. Я не знаю, кто именно из них сделал это.

– Ты их видишь? – спросил Миша, вспоминая то, что Маарет и Мекаре не смогли видеть духов после приобретения Тёмного Дара.

– Иногда, но… – она задумалась, как продолжить фразу, а потом с облегчением призналась: – я рада, что не всегда вижу их. Представьте, что бы было: я уже отняла достаточно жизней, они бы не отстали от меня, хотя эти люди сами виноваты в случившемся… Я не раз отменяла заказы на последнем моменте, ведь если человек не виновен, то зачем его трогать? Тем более…

– Преступники? Да это мания какая-то! Не могла найти другого способа, заработать деньги? – возмутился он.

– Могла, но тогда я точно не смогу забрать её. Понимаете, плата за обучение, покупки канцелярских товаров, да и не ходить же в лохмотьях мне и сестре? Её лечение тоже дороговато.

– А ваш дядя? – с наивным тоном произнесла я.

– Он? Ему плевать на нас. Мне приходится ещё и за прожитый ею кошмар в этой квартире платить. Я сама переехала, но мне её с собой не дали забрать… учусь и работаю сутки на пролёт.

– Убиваешь? – с усмешкой произнёс он.

– Нет, я работаю секретаршей, правда тот же человек и даёт мне указания.

– Отец Николая? – спросила я.

– Он. Но он пытается помочь мне. Через год мы уедем, и всё это кончится.

– Я так не думаю, они не оставят тебя, если знают твои маленькие тайны. А они их знают, – возразил Миша. – Ты прекрасное оружие, тебя нельзя убить. Я правильно понял?

– Я не знаю способа уйти из этого мира. В отличие от Акаши, я имею в виду тот момент, когда это только произошло с ней, солнце и огонь не представляет мне опасности. Огонь – часть меня.

Она показала свои ладони, на которых через миг появились маленькие язычки пламени, ярко осветившие комнату. Девушка посмотрела на нас и увеличила огоньки, лишь пожелав это. Она наблюдала за танцем цветных искр по ладони и явно не чувствовала никаких неудобств. Диана с лёгкостью заставила их исчезнуть и откинулась на спинку кресла, ожидая наших ответов.

– Почему ты рассказываешь нам это? – вдруг спросил Миша.

По мне пробежала мелкая дрожь. Я не ожидала, что он так громко заговорит.

Диана посмотрела на него с лёгким непониманием. Её удивил такой поворот событий, хотя он был допустим. Если вдуматься, она впервые зашла к нам, и тем более, рассказывает о себе, показывая свои способности.

– Потому что вы тоже не люди, – ответила она. – У человека другая аура, не такая сильная, по крайней мере, у обычного. Я больше чем уверена, что вы…

– Мертвы? – прервал он. – Да, это так. И ты была права, когда говорила о вампирах, мы тот самый тип, который описывается в этой книге! И что дальше?

– Я просто хотела поговорить… – прошептала Диана, а потом стала изменять свою интона­цию, повышая голос и добавляя в него мольбы о сострадании. – Лидия умерла не так давно, это чётко видно, но раньше, чем я. Я просто не знаю, что мне делать!

– А мы откуда знаем?

– Миша, успокойся, пожалуйста, девушка просто растерялась. Мне хоть помогли, а она даже не знала о подобном. Она до сих пор не знает, – заступилась я, видя, что Михаил разозлился.

– Извините, я не хотела стать причиной ваших ссор…

Диана помрачнела. Она не знала, что говорить. Михаил уже успокоился, он обнял меня и по­просил прощения, потом обратился к девушке:

– Если твоя сестра больна, почему ты не…

– Чтобы она стала такой же, как я? – испугалась Диана. – Нет, это невозможно, я не хочу это­го. Её спасли, как вы не понимаете? Она должна жить! – В голосе девушке был уже не только протест, но и горе, обида за прошлое.

– А она?

– Ника хочет жить. Она должна жить, даже при этой чёртовой болезни! И… – она замолчала. Я молча сидела и смотрела, что произойдёт дальше. Диана всё глубже уходила в спинку, пы­таясь спрятаться в ней от Миши, который не переставал засыпать её вопросами и упрёками.

– Я не знаю, что из этого получится…– призналась девушка, закрывая руками голову, словно ей что-то угрожало.

В комнате стало тихо, а ведь пару секунд назад настольная лампа полностью освещала ком­нату. Диана продолжала прятаться уже в своих коленях. Послышался плач, плач ребёнка.

Михаил достал другую лампочку и заменил осколки, видимо девушка случайно разбила её желанием мысли. Произошла вспышка, треск лопнувшего стекла позволил ей замолчать, сумрак не позволял рассмотреть всё.

– Простите, но… – пробормотала Диана, случайно перейдя на латынь, а потом начала гово­рить, меняя на другой язык, из-за чего её было очень сложно, а иногда вообще нереально, не понять.

– Извини, но тебя невозможно понять. Ты сколько языком знаешь? – поинтересовалась я, пы­таясь её не обидеть.

– Три: русский, английский и латынь… правда, я понятия не имею откуда у меня подобные знание в этих языках, – проговорила она, пытаясь не волноваться, чтобы снова не произошла неудобная ситуация. – Я случайно смешиваю их, обычно только когда волнуюсь, но это случается редко, очень редко.

Она замолчала. Михаил вышел на балкон, оставив двери приоткрытыми, и с улицы доноси­лось множество звуков. Лёгкий, но холодный сквозняк потянулся по полу, занося с собой запах распустившихся под окнами цветов.

– Я думаю, что мне необходимо проветриться, – донёсся голос Миши с балкона. – Вы не же­лаете составить мне компанию, милые дамы?

– Диана, может, и в самом деле прогуляемся? – поддержала я.

Девушка вопросительно посмотрела на меня, потом на входившего Михаила, и, поняв во­прос, выведший её из транса, согласительно кивнула. У меня появилось чувство, что в эти минуты она была не здесь, хотя по ней пробежала мелкая дрожь, когда ветерок задел её прохлад­ным поцелуем, от которого девушка мгновенно выпрямилась.

 

Мы вышли на улицу, где до сих пор гулял холодный дождь, оставляя после себя множество ручейков и луж; на разбитой дороге. Миша раскрыл зонт, Диана предпочла идти отдельно. Она наслаждалась каждой капле дождя, которая покрывала своей пеленой её смутный силуэт в размытом полумраке. Шаги девушки полностью растворяли на пустых улицах города, она намеренно цокала каблуками по сырому асфальту, выдавая своё присутствие. Диана вела нас на набережную, находившуюся рядом с парком развлечений, который не работал из-за неподходя­щих метеоусловий.

– Обычно здесь всегда бывают люди, даже когда парк не работает, за качали платить не на­до, ведь в движение ты их приводишь сам, – остановившись перед пустыми качелями, проговори­ла Диана, готовясь встать на них. – В детстве я любила быть здесь, мы с сестрой раскачивались, до тех пор, пока голова не шла кругом… Она уже взрослее, почти того же возраста, что я. А теперь, я даже не могу прогуляться с ней, мне позволяют видеться только в этой чёртовой квартире, или навещать её в больнице, где Ника проводит большую часть времени.

Она вернулась обратно к нам, чтобы проводить на набережную, где мы и провели остаток времени. Проводив девушку, мы возвратились домой, пообещав, что завтра придёт в гости.

 

– Проходите, – открыв дверь, сказала Диана.

– У тебя гости? – поинтересовался Миша, заметив запах крови, принадлежавший Коле и какой-то девушке. – Мы можем прийти в следующий раз, чтобы не смущать тебя.

– Проходите, – настойчиво повторила Диана, схватив меня за руку. Она была сильной и крепко сжала меня, втягивая в квартиру, а я ухватила Михаила.

Мы прошли в длинный, но узкий коридор, из которого было семь дверей: гостиная, кухня, кладовка, две маленькие комнаты, уборная и ванная.

– Коля, очень приятно, – проговорил юноша, выйдя из зала, и протянул руку. – Извините Диану, но она всегда так. А это моя невеста – Ольга, – представил он вышедшую вслед девушку.

– Я же говорила, что снимаю комнату. Вот здесь я и живу, – пожала плечами Диана.

– Извините, что мы так поздно, – решила заговорить я. – А можно спросить, кем вам является Диана?

Все замолчали. Я чувствовала себя неловко, тем более этот вопрос был совсем неуместен, и мы даже не представились!

Ольга обняла руку Коли и решила ответить сама, одарив нас дружеской улыбкой:

– Диана – больше чем подруга, она наша сестра. Мы вообще не представляем, что было бы, если не она. – Она снова улыбнулась и перевела взгляд на Диану, наклонившуюся на закрытые двери на кухню. – Единственное, что я не понимаю, зачем она оплачивает своё проживание здесь?

Диана с обидой взглянула, понимая, что это правда, на неё и ушла на кухню.

– Проходите, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, – уступила дорогу Ольга, а сама ушла на кухню вслед за Дианой.

Мы прошли в светлую уютную комнату. На подоконниках стояли фиалки, украшенные распустившимися розовыми, фиолетовыми и белыми цветами, даже притом, что все цвета казались бы одинаковыми, они всё же были разными и по форме листа и соцветием, это хорошо было видно сквозь белый прозрачный тюль. Серые кресла разделял стеклянный столик, на котором были стеклянные рамки в виде дуг с фотографиями, где были Николай, Ольга, Диана и девочка. Я взяла одну из рамок в руки, заметив это, подошёл Коля.

– Диана уже давно так не улыбается. Этот взрыв окончательно изменил её. С каждым годом ей всё хуже, – объяснил он.

Я пригляделась ещё раз. Здесь, на фото, Диана была счастлива, а за это время, что я её знаю, я не разу не видела счастливую улыбку. Да, улыбка бывает на её лице, но она наполнена печалью.

– А это кто?

– Вероника. Жаль, что девочка больна. Если бы не это, то… Диана бы не вмешалась в столь мерзкие заработки…

– Но вы сами предложили ей, – возразил Миша.

– Я знаю, но она была в отчаянье, когда сестру положили в больницу. Это произошло сразу после смерти их бабки. Их дядька просто избил девочку, напился…

– Это не повод.

– Миш, не надо, – вмешалась я.

Николай действительно хотел помочь. Он не был столь скрытым, а может просто, и не пытался. Всё о чём он думал, было понятно без всяких условий. Он не боялся её способностей, она действительно была для него сестрой. Он молчал о своих чувствах, считая их невзаимными, до тех пор, пока не встретил Ольгу. Диана стала ему сестрой, а после взрыва эта троица стала неразлучной защитой маленькой Ники, но все попытки забрать её из-под опеки нерадивых родственничков оказались четны.

– Мы знаете, что она пережила? – разозлился Коля.

– Мне то не знать?! Я сам прекрасно знаю, что всё это значит, вы в жизни не переживёте подобное, – нагрубил в ответ Михаил, хотя понимал, что юноша даже понятия не имеет кто перед ним.

– Коль, у нас всё готово! – раздался голос Ольги с кухни.

Диана уже стояла в дверном проёме. Она тоже читала их мысли, и поэтому была зла на Мишу за его грубость. Девушка кинула злой взгляд на него, а потом перевела на меня потемневшие глаза.

«Не стоит так делать. Если с ними что-то произойдёт, то я не буду церемониться с вами. Я знаю ваши слабости, это не в вашу пользу».

«Мы не тронем их, – ответила я, осознав, что Диана может уничтожить нас, если что-то слу­чится или не понравится. Она может не только отслеживать мысли человека, и передавать нам свои, но ведь и огонь в её власти и солнце не смертельно. По мне пробежала мелкая дрожь. Я осознавала, что нам не следует вставать против неё. Диана имеет большой ряд преимуществ, я даже не знаю насколько большой. – Я не хочу ссориться с тобой, я думала, что мы можем помочь друг другу, ведь ты пришла именно за этим…»

«Я поэтому и приходила, но если вы ещё раз притронетесь к моим друзьям, пеняйте на себя. Я же знаю, что часть пропавших в безвести людей из нашей организации ваших рук дело».

Михаил смотрел на меня, видя, что мы общаемся, но никак не мог понять о чём. Он даже за­был о Николае. Подойдя ко мне, он обнял меня, пытаясь защитить, всмотрелся в Диану, она не ответила ему, а продолжила диалог со мной:

«Я знаю, что это вы. Пусть они меня не отпустят по доброй воле, но я сама с этим разберусь, и не вмешивайтесь. Они пытаются помочь мне, пусть это далее только предлог. Я сама знаю, что многие только используют меня, но не все. И не вмешивайтесь!»

«Почему ты решила, что это сделали мы? – спросила я, хотя знала, что она права. Это дейст­вительно мы, но их нельзя было найти, потому что это требовали не только законы, но и инстинкт самосохранения, чтобы не было доказательств о нашем существовании. Раньше этим занимался Миша, но ведь и мне и самой проходилось делать это. – Объясни».

«Я бы смогла найти, даже если они были мертвы!»

– Диана, что-то случилось? Если ты из-за нашей маленькой ссоры, не беспокойся, всё про­шло, – заговорил взволнованный Коля.

– Мы идём? Всё остывает, – появилась за спиной Дианы девушка. Увидев лицо своего кава­лера, она пришла в ужас, что сейчас произойдёт что-нибудь страшное.

Ольга знала способности Дианы. Это пугало её в отличие от Коли. Каждый раз девушка про­сила обойтись без потусторонних вмешательств, видя надвигавшуюся бурю.

– Оля, не бойся, мы не так поняли друг друга, всё уже разъяснилось, честно. – Диана повер­нулась к девушке, её лицо стало спокойным, глаза снова приобрели свой цвет. – Извините, что напугала вас, – обернулась она к Коле. – Ну что, мы идём?

Ольга и Диана ушли первыми, Коля подошёл к нам.

– Извините, я не должен был начинать это. Диана маленько нервничает сейчас из-за сестры.

– Всё в порядке, я сам продолжил. Просто я не люблю подобные темы. Коля пропустил нас вперёд, а после проводил на кухню.

Длинная и узкая кухня заставлена мебелью. Хотя здесь только необходимое, но даже развер­нуться негде.

Ольга подошла к нам и предложила сесть за стол, где были салаты и картофельное пюре, за­пах которых вызывал лёгкую тошноту, но пришлось терпеть. Но как сказать, что мы не едим это, хотя на вид очень даже аппетитно.

– Извините, но мы не голодны, – пробормотал Миша.

Он вспомнил, что взял с собой небольшой подарок, но он так и остался в прихожей. Он нена­долго вышел и возвратился уже с пакетом, протягивая его Ольге и Диане.

Я совсем забыла про эту бутылку вина. Миша забрал её перед отъездом из погреба Романа и до сих пор таскал с собой.

– Не стоило брать это, – удивилась Ольга неожиданному подарку. – Я надеюсь, что вы тогда хоть сами попробуете.

– О нет, у меня аллергия на спиртное, – вырвалось у меня, хотя это было не так.

– Я тоже не могу пить, точнее не желаю расстраивать Лидию. Так что это остаётся вам. Оно хорошего качества, а выдержка уже прекрасная.

Диана удивлёно посмотрела на меня. «Откуда она у вас?»

«Из погреба отца. Она уже пятнадцать лет путешествует с нами, я даже забыла про неё». «Может, хватит секретничать? – возмутился Миша, заметив, что мы снова переговариваем­ся. – Мне это уже надоело».

– Ольга, прости, я забыла предупредить тебя, что они не привыкли к подобным угощениям, – опомнилась Диана. – Извини, ты весь день готовила, но ты же знаешь, я была занята, хотя… могла и предупредить…

– В смысле? Как и ты?

– Да, они тоже не едят.

– Теперь понятно, почему ты их пригласила, – согласилась девушка. – Значит, у вас произош­ло подобное? – обратилась она к нам.

– Только без взрыва. Был пожар, – пояснил Михаил. Он не говорил всей правды, но и не лгал.

– Извините, я даже не подумал, что такое может произойти ещё с кем-нибудь, – проговорил Коля, поняв причину ссоры. – Это просто странно. Чего только не происходит в этом мире. Надеюсь…это не произойдёт с нами.

– То, что произошло с нами, с вами не произойдёт. На это наложен запрет, – сказала я. – Думаю, духи не позволят этому случиться вновь, чересчур серьёзные последствия после этого.

– Это действительно так, – подтвердила Диана. – Ника говорила об этом с ними, но боюсь, что всё же есть некоторые, кто не следует законам, но им не позволят. Хотя своего рода – это развлечение. После того как Амель смог проникнуть в тело Акаши, всё изменилось. Духи бессмертны и они помнят всё.

– Постой, ты хочешь сказать, что эта книжка – правда? – вмешался Коля.

– Даже если это и так, то нам всё равно нечего беспокоиться, – попыталась успокоить его Ольга. – Они мертвы, а если верить книгам, то новые законы не позволят сотворить новых вампиров. И тем более это только выдумка. Ты же знаешь, нет доказательств. А современные книги о магии и как её (реаканации?), позволяют писать о чём угодно и когда угодно, мы же не в средневековье и нас не сожгут за подобные слова, – усмехнулась девушка.

– Думаю, ты права, – согласился юноша.

– Амель – удобный пример для объяснения, – пожала плечами Диана.

Девушка не беспокоилась сильно о подобных вещах, ведь её друзья привыкли к её рассуждениям на основании каких-либо книг или фильмов. Хотя они искренно верили ей, но их тревожило самочувствие Дианы, она менялась, и менялась довольно быстро, а её силы становились более заметны, она не всегда контролировала свои эмоции, что позволяло выплеснуться наружу какой-нибудь из способностей.

– Значит, вы давно знаете о способностях Дианы? – поинтересовался Миша.

– Да, с самого начала, – ответила Ольга, посмотрев на девушку, скрестившую руки на груди. – С того момента как это произошло, точнее почти… Я с ней познакомилась именно в больнице, куда их поместили вместе с сестрой. Коля часто навещал их.

Я перевела взгляд с Ольги на Диану. Она стояла, навалившись на стену, и о чём-то размышляла, опустив зелёные глаза на скрещенные руки.

– Нужно что-то предпринять, пока он не убил её, – полушёпотом проговорила она, подняв свои глаза на нас. – Мне нужно забрать её. Коль, я хочу уехать сейчас, Оля объясни ему это, мне необходимо забрать Нику из этого проклятого места.

– Ты не хочешь закончить техникум? Остался только год, ты уверена в этом? – спросила Ольга. Она была в замешательстве о решения подруги, хотя этого и следовало ожидать. – А как посмотрит на это Ника?

– Она всегда твердит, что хочет уйти из дома, это её шанс. И мне надоело обманывать преподавателей. Они тоже люди, они видят, я за четыре года даже не изменилась, да и эти фальшивые справки об обследовании, которое я уже давно не проходила на самом деле. Мне надоело досаждать вам, у вас итак проблем и без меня много, а тут мы с Никой постоянно.

– Ты неправа, – возразила Ольга и встала рядом с ней. – Почему именно сейчас? Неужели ты хочешь бросить нас именно сейчас?

– Это её право, теперь она свободна, – вмешался Миша. – Это её выбор, пускай решает она. Пускай делает что хочет, это ещё только начало.

Диана с удивлением посмотрела на своего заступника. Девушка даже не ожидала подобного, пару секунд назад она могла с лёгкостью избавить мир от нашего существования, так как это не произошло раньше, а теперь Михаил готов помочь ей. Может, просто обезопасить себя и меня, а может, и в самом деле хотел помочь.

– Я могу дать несколько адресов, куда вы можете обратиться за помощью, – продолжил он. – Нас там знают, я думаю, они не откажут вам.

– Как понимать ваши слова? Что означает «только начало»? – удивился Коля. Он не понимал Михаила, не понимал и Диану. – Что это значит?

– Вы дали девушке такую работу, значит, понимаете, о чём я. Диана не знает способа убить себя, а я так понимаю, для некоторых это очень даже выгодно, ведь девушка является смертельным оружием, хотя её цель – только вытащить сестру из этого ада. Отпустите её, у вас нет её преимуществ над смертью.

Коля виновато опустил глаза, Михаил был прав, многие использовали её. Ольга села рядом с ним, и пыталась проанализировать всё происходящее. Её короткие светлые волосы легли на лоб, прикрывая серые глаза, а собранные волосы в «кроличий» хвостик вызывали симпатию.

«Мраморная» мебель отражала падающий свет и отдавала отблески на задумчивую пару, взвешивающие все «за» и «против».

– Если ты и сумеешь сама уехать, как ты заберёшь Веронику? – обратилась Ольга к своей подруге. – Как ты собираешься забрать её из-под надзора? Не дай Бог, вас заметят на улице, весь город знает об ваших отношениях к родственникам. Слухи разносятся со скоростью света, что ты намерена предпринять?

Ольга не спускала глаз с Дианы. Они обе знали, что сложно забрать девочку из дома, а что говорить о том, чтобы это прошло незаметно? Диана помрачнела, выпрямившись, она протянула руку к подруге и ласково улыбнулась всем присутствующим:

– Ведь вы поможете? – жалобно-наивным, но настойчивым голосом ответила рыжеволосая девушка.

– И как ты это намерена сделать? – вставая с табуретки, поинтересовался Коля.

Диана стала объяснять все действия, распределяя между нами свои обязанности.

– Значит, завтра я договорюсь с тёткой, – завершила она свой план. – Она всё равно выйдет с нами, чтобы проследить, и тем более время будет уже позднее и…

-Что «и»? – удивился Миша. Ему надоела эта затяжная пауза, поэтому он её и прервал. – Ради чего она должна выходить в такой поздний час? Объясни.

– Сколько тебе было, когда это случилось? – Диана посмотрела на него по-детски наивными глазами, после чего усмехнулась. – Нет, ты скажи, ты не разу не испытал плотских наслаждений?

– В смысле был ли я с представительницами слабого пола в одной постели, ты это имеешь в виду?

Михаил злобно посмотрел на неё, потом обвёл взглядом всех собравшихся, которые явно ожидали ответ.

– Быть в постели – одно, но вот чем вы там занимались – это уже совсем другой вопрос. – Диана улыбнулась, потом снова стала серьёзной. – Да ладно тебе, не обижайся, но, по-моему, ты очень наивен. Тётка тоже была такой до свадьбы… Она – человек, ей нужно острые ощущения, а, насколько мне это известно, мой всеми любимый и уважаемый дядечка может дать ей почувство­вать жизнь путём избивания. Не стесняйся ты так, – снова она отвлеклась на Мишу, стоявшего уже рядом со мной. – Она ищет любви, а это ей может дать только…

– Любовник, – прервал он. – Но почему бы ей не развестись, ведь сейчас это не сложно – пара бумажек…

– Эта самая пара бумажек, как ты говоришь, испортит ей всю жизнь. Её муженёк – та ещё личность, – заступилась вдруг Ольга, молчавшая всё это время. Девушка всё это время лишь являлась наблюдателем. От былого страха в ней не осталось и следа, его полностью заменило любопытство, её гложел вопрос, что же произойдёт дальше. – И всё же я понимаю её…

Наступило молчание. Коля с удивлением посмотрел на свою подругу, ответившую в ответ безобидной улыбкой, давая понять, что в ней теплится надежда насовсем тёплые и взаимные чувства, кем бы они не стали в этой жизни. Они совершенно не скрывали друг от друга свои тайные мысли, чувства, прошлое, они не скрывали этого и от Дианы, точно так же как и от нас.

– Значит, договорились? – разрезал тишину голос Дианы. – Один за все и все за одного? Или мне прикажите в одиночку это проворачивать, весело же будет мне…

– Почему именно ночью? – вдруг удивился Коля. – Почему?

– Во-первых, ты сам прекрасно знаешь, весь день у нас забит; во-вторых, дядечки не будет только ночью.

Я смотрела на Диану, пытаясь понять её отношение к этому человеку. Нет, почему, я поняла, она его ненавидит. Но каждый раз, когда она говорит слово «дядечка», её лицо искажается до неузнаваемости, а в голосе слышно горькая усмешка, и при этом она не разу не упомянула имён, принадлежавших родственникам.

 

Прекрасно, я уже ненавижу эти способности, дарованные кровью отца! Или она их только усилила? В принципе нет никакой разницы, но это всё же отвратительно. Почему именно мне осталась роль отвлекающего манёвра? Пожалуй, Диана была права, прибегая к нашей способности привораживать, но для меня это всегда останется тем, что часто называют «вешать лапшу на уши», а лучше «пудрить мозги», потому что именно пудрить, а не заблуждать! Хорошо, всё хорошо, главное успокоиться. Мне достался этот симпатичный любовничек, но есть маленькая проблема, которую Диана не учла. В отличие от Михаила, мне будет сложнее совладать с собой, тем более жажда буквально затуманила мой рассудок.

«Послушай, сейчас не время, – услышала я Диану, хотя она была в нескольких метрах от меня и не намеривалась кричать посреди ночи, чтобы поднять всех и загубить начатое. – У меня появилась одна идея по поводу этого, но если ты будешь столь любезна и не испортишь мне всё, то я поделюсь своими соображениями, когда появится Коля и Ольга».

«Посмотрела бы я на тебя! – ответила обиженно я. Но это правда, ей-то нет необходимости сдерживать себя, а у меня только одно на данный момент в голове. – Чёрт, где их носит?» – спросила я у неё, хотя и понимала, что она сама рада покончить с этим.

– Значит, Вы приехали из-за границы? Чем же Вас привлёк наш город? – не успокаиваясь, этот молодой человек заваливал меня вопросами, на которые мне уже надоело отвечать.

– Знаете что? Может, поговорим о Вас? Я сама понимаю, что Вы не были в других странах, но эта тема так утомительна, – взмолилась я.

– Ах, что бы Вам рассказать? – спросил он.

Слава всему Святому, что есть на этой грешной планете, но он замолчал. Осталась лишь головная боль. Интересно чем там занят Миша?

– Вы интересуетесь историей? – снова заговорил он, отвлекая меня от воображаемых картин, где Миша что-то пытается объяснить женщине. – У нас есть хороший музей…

– Мне больше нравится мифология, – ответила я, но сразу же поняла, что сделала ошибку. Лучше бы он предпочёл оборотней, драконов, к примеру, но причём здесь снова мы? Он же завалил меня вопросами, но так и не дав мне ответить, начал высказывать своё мнение:

– Вы верите в существование Дракулы? Я вот о чём подумал, если верить некоторым предположениям, то это был обычный человек со своими проблемами… А знаете, самое интересное то, что он стал Дракулой именно в церкви и только по вине церкви, ведь граф Дракул воевал в крестовом походе, а его невеста сбросилась в обрыв… кажется. Но короче говоря, церковь стала истинной причиной, объявив, что его возлюбленная в аду. Это и была их ошибка. Это не объясняет причину ненависти к Святому, не так ли? – он посмотрел на меня. Как же он надоел, особенно то, что он. суетится и говорит слишком быстро, и я понимая его лишь из-за того, что я вижу ход его мыслей. Пришлось кивнуть в согласие.

– Правда есть и другие версии, если честно, их через чур много! А какая из них точная никто не знает, и если это вообще правда… Но больше всего меня удивляет то, что их размножение происходит лишь через укус… По-моему, это бессмыслица. И ещё не могу понять те трансформации, которые происходят с ними. Вы понимаете, о чём я? – Он снова посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Упыри, – сказала я, пытаясь дать понять то, что улавливаю его мысль, хотя меня это совсем не интересовало.

– Не совсем, я имею в виду то, что они не отражаются в зеркале или их не может заснять камера. Это вот ерунда какая-то! Подумайте сами, что это за материя, которая не заметна в зеркале и современной технике, но при этом мы должны их видеть? К примеру призраки, мы не видим их, а узнаем о их присутствии только после просмотра фотографий или каких-либо съёмок, а тут – полная противоположность! А про упырей – вообще чушь…

Хорошо что мы сидели на скамье, а то бы я уже явно его пригвоздила к стене, в натуральном смысле. Как он мне надоел со своими суждениями о паронормалном, а ведь после лекций о вампире мне пришлось терпеть и оборотней, хорошо хоть Коля всё же подъехал, а то бы следующие рассуждения бы меня точно вывели бы из себя/ Я уже сидела оперевшись локтями в свои колени, объясняя тяжелым днём.

– Лидия, подойди, пожалуйста, – раздался голос Дианы, махавшей мне в ночных сумерках.

– Вы знакомы?

– Мы живём на пятом этаже, извините, но, по-моему, я вам уже это говорила, или нет? Прошу прощения, но я сейчас вернусь, кажется, там что-то случилась.

Я встала и отправилась к Диане, пытавшейся что-то объяснить своей сестре. Подумать только, они похожи как две капли воды, словно они близнецы, разве что Ника предпочла короткую стрижку, да и косметикой она явно не пренебрегала. Хотя нельзя судить её строго, девочке нужно как маскировать следы побоев.

– Для чего вы меня звали? Извините за грубость, – сказала я, так как поняла, что мой вопрос был произнесён с некоторой злобой. – Просто слушай я его ещё минут пять, то не какие твои уговоры меня не заставили бы остановиться, – обратилась я к Диане, которая уже поняла в чём дело.

– Он всегда любил поговорить, – вздохнула она. – Я думаю, что представлять тебе Нику уже не стоит, так как вся эта суматоха именно из-за неё. Коля увозит нас сегодня до Ижевска, оттуда легче будет выехать. – Она села на заднее кресло, и, опомнившись, протянула мне конверт. – Здесь всё то, о чём я хотела сказать, но боюсь время поджимает, не обижайся. И ещё, нам хватит времени чтобы обсудить все вопросы, которые нас интересовали при нашей первой встречи, у нас через чур много времени, через чур. Ладно, нам пора, не скучайте. Прочти внимательно, всё что здесь есть.

– Я не понимаю о чём ты, но боюсь, что ты права, времени у нас действительно много. Я надеюсь, что ты не…

– Забудь о нашей ссоре, я тогда много наговорила, хотя и не хотела.

Диана сделала жест Коле, что пора. Ольга обернулась к Нике и сказала, что всё будет хорошо, ведь теперь им не придётся возвращаться в этот кошмар. Машина тронулась. Я осталась смотреть, как ночь скроет исчезавший силуэт.

Если далее они уедут то, что ждёт их там, мелькнула у меня печальная мысль, но следующая оказалась ещё хуже: как мне избавиться от ожидавшего меня мыслительного аппарата, находившегося в собственных догадках и заблуждениях. Может, мне доказать правдивость некоторых историй?

– Извини, но я сегодня так устала, не проводишь меня? Миша наверно уже волнуется, я дав­но обещала вернуться домой, он наверно уже места себе не находит. – Я говорила это так, словно и в самом деле уже падаю, но Миша – просто мысли вслух, которые и заставили его маленько успокоиться.

Михаил стоял в дверях подъезда, играя нервного кавалера, боявшегося за меня, хотя о рев­ности нельзя сказать, что это только. Я то его знаю, он не простит любовничку, если вдруг со мной что-то случится. Но ведь это нереально! Тем более нам перейти только дорогу, но этот час вымотал из меня все силы. Я уж молчу про то чувство жажды, от которого меня уже шатало.

 

Проходят годы, а мы втроём так и не меняемся. Диана достигла своей цели. Вероника нахо­дится в безопасности и даже в большем, чем могла предположить её сестра, в новой семье, где их любят.

Оказалось, что Ника не теряла время попусту, пока сестры не было дома. Девушка была уве­рена в том, что видела отца, хотя Диана не верила, объясняла это желанием увидеть отца и стрессом после долгого переезда.

Девочка, конечно не глупая, использовала свои возможности в тайне от сестры. Духи не скрыли, они видели этого человека, помогли найти его.

«Помнишь, я говорила, что наш отец был не из этой семьи. И представь, не оказалось ли это случайным совпадением, что мы нашли его брата, которые, нужно сказать, знал о нашем отце, из-за чего был в обиде на родителей, что они их разлучили. Жена его не очень нам доверяла, точнее не доверяла мне. Мало того, что мы похожи, мы ведь и на самом деле не близнецы, и тем более мы приехали, а нам ещё и не исполнилось восемнадцати. Нет ни взрослых, нет и моих документов. «И какого чёрта мы сюда приехали, если даже не знали об нашем существовании? Или вы просто прикидываетесь? Твоя сестра согласилась даже на проверку ДНК, а что мешает это сделать тебе?..» И так далее и так прочие. Если Ника вызывает симпатию, то мне приходится потуже, ты же понимаешь меня.

Всё мне пора, нас записали в школу, боюсь, им не понравится, если я не попаду туда. Зачем портить отношения? Пиши, адрес уже знаешь.

P.S. Ты говорила, что вы часто ездите обратно домой. Я же узнала, что вы совсем неподалёку останавливаетесь, так почему не заезжаете?

Всё пора, я отправляю несколько фотографий… А самое главное в том, что вы можете отве­тить уже сегодня.

Жду. Диана»

 

– Ты будешь отвечать? – Как обычно Михаил следил за моими действиями. Ему тоже было интересно, не зря ли он потратил столько времени на ту женщину.

Ах, да. Я забыла, именно это и стало причиной развода «дядечки» и «тётки». Правда скоро была и свадьба. Она вышла замуж: за того неугомонного мыслителя.

– Думая, что ответить. Диана ведь права. Они живут не так далеко, мы могли бы заехать, – сказала я, пробегая ещё раз глазами по монитору.

– Ага, посреди ночи. Подумай, как отреагируют их родственники. Ты ведь так и не открыла конверт?

– Зачем? Она сама сказала, у нас много времени и его будет достаточно, чтобы всё обсудить, – удивилась я. Как ещё вспомнил об этом? Ведь прошло два года.

Михаил согласился. Он достал бумаги, привезённые из дома после последнего визита. В них говорилось о продаже столь шикарного здания, ведь в нём уже давно никто не живёт. Дело в том, что по наследству дом первоначально переходил бабушке, а уже после неё к нам, но мы тоже могли решать вопрос о его содержании ещё и при жизни старушки, которая, к сожалению, оказалась не долгой. Смерть Анны стала главной причиной, а я постоянно была за границей. Мы знали друг друга только по переписке, но она ещё тогда привязалась ко мне, хотя это и были слова её дочери. Но фирма отца осталась полностью в нашем распоряжении, хотя и управление переходило от одного человека к другому.

– Она так и не изменилась, это действительно так. Ника уже выше сестры, – сказала я, по­смотрев изображение. Диана остаётся всё той же элегантной девушкой, какой уехала, а Вероника полностью следует моде, пытается не отставать от неё. Но, похоже, девушки разозлились друг на друга. Если раньше они держались вместе, то сейчас уже нет. – Может, всё же заедим к ним? Всё равно на днях придётся вернуться туда.

 

Мы почти постоянно находились в разъездах. И вот опять двадцать пять, завтра уже воз­вращаемся, а Михаил всё настаивает на своём.

– Почему мы постоянно должны делать так, как скажешь ты? Я хочу встретиться с Дианой, не отрицай, ты тоже, – фыркнула я, выходя из гостиницы. – Я всё же поеду, а ты?

Он посмотрел на меня с удивлением. Такси уже тронулось, когда он всё же собрался ехать со мной. Хотя мы могли бы пройтись и пешком, здесь всего-то несколько кварталов. Но на улице так холодно, а снег так и хочет попасть под тонкую куртку.

Время было ещё не такое позднее, но на улице уже стемнело и гулявший холодный ветер загнали всех в тёплые, уютные дома.

Я поднялась по подметенным скамейкам и постучала в дверь. Подумать только, мы уже не виделись два с половиной года и писем от неё уже не было давно. То письмо было последним, а Ника не хотела поддерживать связь с нами. Дверь открыла именно Вероника. На её лице застыло удивление, она не ожидала увидеть нас здесь. Я осмелилась сделать шаг вперёд, это и заставило вернуться ей на землю.

– Зачем вы здесь?

– Диана нас приглашала, и мы хотели узнать как вы, – ответила я.

– Проходите. Скоро придут дядя и тётя. Прошу, будьте как дома. – Она сделала шаг в сторону, пропуская нас в дом.

Ника проводила нас в. гостиную и, добавив дров в камин, села на кресло, укрываясь плетом. Девочка предложила нам сесть поближе к огню. Она посмотрела на пляшущие язычки пламени, потом перевела взгляд на нас.

– Я… – заговорила Ника, но что-то помешало ей. В её голосе слышна боль, на лице видна печаль.

Она совсем не похожа на Диану, может, именно это и отличало их. Диану выдавали только глаза, в то время как Ника полностью показывала своё состояние.

– Что-то случилось? – поинтересовался Михаил, видя, что девочка готова разрыдаться.

– Единственное, что поддерживало Диану, – это желание защитить меня? – спросила она, пытаясь удержать подступавшие слёзы. – Ведь это так? Ведь она умерла, спасая меня, но это и возродило её.

– Что ты такое говоришь?

– Но это так! Её больше ничто не удерживало здесь, ничто, – пробормотала она сквозь слёзы.

– Но она не знал способа, как уйти, – пояснила я, пытаясь успокоить девочку.

 

– Но этот способ сам нашёл её, вы понимаете, я не говорю, что это сделала она. Первый взрыв дал ей жизнь, а второй отнял.

– Взрыв? – удивился Миша. Он явно не верил Нике.

– Да, взрыв! Если раньше она зарабатывала деньги… Ведь вы знаете как она это делала? – она посмотрела на меня, ожидая оправданий поступков Дианы.

Я так и не ответила ей. Мне нужно было время, что бы всё проанализировать, всё разобрать. Этого просто не может быть, чтобы она умерла!

– Но это именно так, – сказала девочка.

Что не говори, она тоже сильна. От неё тоже не скроешь ход своих мыслей, или это я так плохо делаю? Хотя раньше мне не приходилось особо уделять этому внимание, ведь я не жила среди экстрасенсов, я сама была им.

– Дело не во мне, а в вас. Я не знаю, о чём размышляет ваш друг, он скрывает это. Вы же сами кричите об этом мне, нет, вы просто хотите, чтобы я знала это. Это же вам бы сказала Диана.

Я с удивлением посмотрела на девочку. Это ей не понравилось, она предпочла сильнее окутаться в плет. Мне это надоело, я развернулась и ушла, ушла лишь из-за того что мне было не по себе от этой новости. Я действительно надеялась на то, что мы сможем поговорить. Она не случайно выбрала именно меня, не случайно…

Её угроза осталась в прошлом, Диана не сказала бы так, будь это правдой, она бы уже стёрла нас, а Михаил даже не знал об этом. Я не говорила ему, он и не спрашивал.

Как было хорошо здесь! Пусть ветер беспощадно трепал мои длинные распущенные волосы, её холодные прикосновения, хорошо ощущаемые через расстегнутую куртку на плечах, успокаивали. Тонкий шёпот предпраздничной суеты ласкал. Все готовились к Рождеству, хотя в России этот праздник проводится куда позже, а чтобы ослабеть веру правительство преувеличило значимость Новогодней ночи. Конечно, это не ослабило покорность Человека к Богу. Попытки изгнать религию не увенчались успехом тогда, но это определённо оставило свой отпечаток сейчас.

Даже возьмём саму Диану, может быть она и верующая, но при этом у неё своя вера и она привыкла полагаться на свои силы, а не на чудо, заточившие её в её же собственном теле. Хотя, что говорить о ней? Ведь есть и совершенно другие, правда это в основном преклонного возраста. Сейчас уже нет той веры, дети не посещают Святые обряды, у них свои убеждения относительно подобных явлений. Что нужно теперь ребёнку? Внимание взрослых уже не играет столь большой роли, нет и собственного мнения. Очень часто можно услышать ругань родителей и ребёнка, детей не запугивают отречением, а раньше это было ужасным наказанием – теряешь свой авторитет и не только. Зачем тебе голова? Только шапку носить? Если остальные будут прыгать с обрыва, ты тоже? и так далее и так прочие… Маменька и папенька сократились до двух букв, даже странно. Часто случается и такое, что не то что девушки, а ещё совсем дети, обсуждают половую жизнь, а многие уже живут!

Хотя подобная проблема происходит в каждой семье, но всё же приятно увидеть девочку, или мальчика, – ребёнка, пытавшегося найти подарок для близких. К примеру, сейчас проходят две сестры, обе счастливы и буквально завалены сумками и пакетами со сверкающими из них коробками.

– Извините, – извинилась я, поднимая вывалившийся пакет, и помогла девушке встать. Глу­по было с моей стороны не рассчитать силу, я совершенно забыла, что для девушки это будет сильный толчок, тем более на льду. – Извините.

Девушка с удивлением взглянула на мою внешность. Я ведь совсем забыла про куртку! Заду­мывавшись, уже проскочила несколько кварталов, стою здесь, рядом с супермаркетом с бесчис­ленными очередями, спешащих домой людей.

– Вы не боитесь простыть в канун рождества? – удивилась её сестра, укладывая пакет.

– Да нет, всё в порядке, – откликнулась я.

– Да я бы так не сказала, вы даже побледнели от холода, – встревожилась девушка, отряхи­вая тонкий слой снега с колен.

– Всё в порядке, – тупо повторила я. – Счастливого рождества.

– И Вам тоже, – хором отозвались они.

Девушки остались стоять в след мне. Одна из, та, что упала, ненадолго исказила лицо от под­ступившей боли в колене. Они поражены моим появлением, хотя даже не знают ничего. Постояв, они убедились, что я скрылась где-то среди сверкающих витрин, отправились дальше, но счастли­вая и довольная улыбка не возвратилась на их лица.

Я бродила по городу довольно долго, пытаясь убедить себя в том, что не стоит так пережи­вать за Диану, ведь девушка достигла цели. Но всё же жаль, что мы так и не смогли поговорить. Мне интересно было бы снова послушать предсказания, предостережения, увиденное ею, хотя это уже не имеет смысла. Я вспомнила про конверт, который она передала мне вместо прощания. Она даже не разу не поинтересовалась, открыла ли я его, может, я выкинула, сожгла его, или же просто потеряла. Сейчас это не имеет смысла, да и в будущем будет ли иметь?

Она говорила о каком-то предложении на счёт жертв, судя по её «специальности» можно су­дить о чём-то из рода вон выходящего, типа того, что на этом можно зарабатывать деньги… Какая чушь! И почему подобная мысль только взбрела в мою несчастную голову, забитую глупостями? А как это ещё назвать? Была бы умней, не настаивала бы на своём, уговаривая Романа «по настоя­щему» ввести в семью… Может это и к лучшему? Но что может быть лучше? Жаль, что их нет рядом, мне просто необходима сейчас поддержка, поддержка родителей, желающих благополучия своим чадам, пусть они даже приёмные…

Здесь прекрасно, но всё же время поджимает, сколько же времени я гуляла, пытаясь просто разобраться сама в себе? Нужно возвращаться.

Михаил уже сидел в номере, ожидая моего появления. За всё это время, что мы были вместе, он убедился в том, что я возвращаюсь сама, за мной не нужно присматривать, как за годовалым ребёнком.

Он смотрел на меня, пытаясь что-то сказать, а я лишь подняла руку, прося тишины и спо­койствия, и прошла мимо, не слушая его привычных нотаций, которые уже знала наизусть и в плохом настроении передразнивала его. Михаил не предпринял попыток продолжать высказывать свои замечания и прошёл вслед за мной в спальню. Скинув курточку, я легла на кровать. Тепло приятно пощипывало замёрзшую кожу, а мягкая материя ласкала, призывая остаться на её поверхности, расслабиться и забыться. Я поддалась, совсем забыв о восходящем солнце, ушла в мир грёз, уничтожая все неприятные и душераздирающие образы и воспоминания. Хотя можно было и не беспокоиться, Михаил и раньше забирал меня к себе…

 

***

– Решила попробовать? – поинтересовался, появившись сзади, Михаил, обняв меня за плечи. – Хочешь узнать откликнуться ли они?

– А почему бы и нет? Может, что и выйдет из этого, только что именно я не знаю, хотя и не желаю знать. Время покажет, – произнесла я и ответила на его объятия. – Оно покажет, ведь так?

Надеюсь Алекс не в обиде за вчерашнее, тем более нам всё равно нужно уезжать сегодня. Не­ужели домой? Мы так давно там не были, я уже забыла как выглядит наша маленькая квартир­ка…

– Не жалеешь о продаже старого особняка? Ведь у тебя с ним очень много было воспомина­ний.

– Почему ты спрашиваешь вещи, о которых можно забыть, уже прошло столько лет, как это здание перешло в чужие руки? – поинтересовалась я. Нет, в самом деле, почему он спрашивает меня о подобных вещах?

Он усмехнулся в ответ. Миша как обычно упёрся своим подбородком в мои волосы, потом протянул руку к компьютеру, чтобы отключить его… Самое интересное то, что он сохранил файл.. Убедившись в этом, он поднял меня и вывел на улицу, точно так же как и при первом визите к нам домой.

Эти полтора года изменили нас. Мы оба стали внимательнее друг к другу.

А теперь он ведёт меня к дому, где когда-то я жила в любви Романа и Анны, старый парк, набережная и школа искусств, столько воспоминаний! Михаил снова надел мне на шею серебряный крестик, маленький, но столь изящная вещица, прошедшая с нами через всё.

Он задумался, смотря в звёздное небо, а потом тихо прошептал, чтобы услышала его только я:

– Подруга, милая моя,
Укрой меня от боли…
С тобой пойду по воле!
Укрой меня от горя
И дай же мне покоя!

Странно, насколько я помню, мы оформили все документы надлежащим образом и эта квартира до сих пор принадлежит нам. Но в ней кто-то есть, это точно. Пусть там и не горит свет, но я точно знаю это.

– С чего ты решила? Тебе показалось, пошли нам ещё подниматься надо, а ты уже суетишься, – проговорил Миша, пытаясь углядеть движения в тёмном окне. – И если это так, если это вор то, что из этого?

Мы повернули за угол, и окна нашей квартиры остались за пределами видимости. Поднимаясь по лестнице, я уже была готова к встрече с нежданным гостем, и для того чтобы застать его врасплох, так скажем: на месте преступления, приказала замку открыться самостоятельно. Вообще-то у нас он не один, и дверь ещё железная, но я не закрыла её полностью, как обычно делают это люди, если уезжают надолго, но и тем более пришлось оставить цветы на просмотр соседки. Хотя я могла отдать ей, у меня не было сомнений в том, что с нашем кровом что-то случится по её вине.

Дверь открылась, я замерла на месте. Передо мной словно был призрак, Диана стояла совсем неподвижно, не сводя с нас глаз. Её запах быстро разнёсся по всему подъезду, наполняя его ароматом роз, что означало то, что это не видение, и Михаил тоже это видел.

[1] Respice finem – Предусматривай конец

[2] Homo homini lupus est – Человек человеку волк

[3] Fatum – Судьба

[4] Dura lex, sed lex – Закон суров, но это закон.

[5] Vale! – Прощай; будь здоров.