Лидия

Лидия

III

Египет, Европа…

Жаркая пустыня научила многому, но больше меня поразила религия Древнего Египта. Ми­фы, поверья, тела «Ка» и «Ба».

В религии древних египтян большое значение имели представления о загробной жизни, ко­торые оказали влияние на развитие Египта в целом. Загробная жизнь – продолжения земного существования: человек и после смерти продолжает свой путь в царстве бессмертия.

Согласно религии, человек имел несколько душ, главными из которых были «Ка» и «Ба». «Ка» (духовный двойник человека) делала умершего способным существовать после смерти, выполнять жизненные функции. «Ба» («чистый дух») покидал человека после его смерти и направлялся на небеса, это была внутренняя энергия человека, его божественное содержание. Только при условии полнейшей сохранности тела «Ба» (душа умершего) могла, свободно передвигаясь в пространстве, в любое время могла соединиться с телом вновь.

Именно это привело к бальзамированию трупов и постройке гробниц, напоминавших скорее крепости.

Но ещё интереснее миф об Осирисе, который повторяется почти во всех религиях, изменя­ются только имена. Я думаю, не имеет смысла пересказывать её, ведь это можно прочитать в любой библиотеке мира. Но всё же это и в самом деле очень похоже на нас… Может я и ошиба­юсь в своих суждениях, но не буду заблуждать вас в ваших же догадках и понимании. Это моя точка зрения, и я просто хочу высказать её. Осирис был у египтян и богом вина, тем, кого позднее греки называли Дионисом. А кровь для нас – это то же самое вино, и тем более обман его брата с ящиком и его расчленение очень похоже на вампиров… Это же я заметила. Когда читала купленную перед отъездом книгу Лестата, рассказывающую историю появления первых из нас, убедилась в этом, но при этом мне показалось странным, что именно Исида возвратила мужа к жизни.

Как бы не было интересно здесь, я не могу усидеть долго на одном месте, и куда же ещё? Уже пять лет здесь!

 

В Англии я обошла все музеи, побывала в театрах и, конечно же, Стоунхендж – загадочные руины в ста тридцати километрах к юго-западу от Лондона, на Солсберийской равнине с болотами и холмами Девоншира. К XII веку Стоунхендж; был уже плотно опутан клубом загадок и легенд. Англо-норманн Васе объявил, что название это переводится как «висячие камни», а Генри Хантиндонгский добавляет, что название это вполне заслужено, так как «камни висят, словно бы в воздухе».

«Стоунхендж – где камни дивной величины были поставлены на манер дверных косяков, так что одна дверь как бы громоздится на другую, и никому не ведомо, каким искусством столь огромные камни были подняты на такую высоту и по какой причине». Попытки объяснить происхождение этого чуда порождали мифы, которым нет числа. В 1655 году Джон Уэбб опубли­ковал книгу, в которой изложил суть (как он сам выразился) «беспорядочных заметок» Иниго Джонса. Английский архитектор сравнивал эти сооружения с образцами античной архитектуры и доказывал, что это римские храмы: «Памятуя о великолепии, которое древле Римляне в эпоху преуспеяния придавали всем своим сооружениям… о их познаниях и опыте во всех искусствах и науке… я прихожу к выводу, что Стоунхендж был построен Римлянами и они были его создате­лями…». По истине удивительное место.

Мы побывали в таких дивных местах и увидели необыкновенные произведения искусства, как храмы Артемиды в Эфесе, бога Амона в Карнаке, в Баальбеке, Соломона и многие другие, Мавзолей в Галикарнасе, Вавилонские стены и башню, Колизей и… множество чудесных мест, но мы лее не будем останавливаться на них? Хотя большинство из них были только развалинами для многих и вас… Но это не так! Именно здесь описывается история каждого из государств, которую многие даже не хотят заметить, её просто игнорируют…

 

А фотографии милой Кати постоянной наводили на меня противоположные по отношению друг к другу чувства, одно сильнее другого, а потом слёзы. Чёрно-белые картинки с изображени­ем молодой семьи: Кати с пятилетней дочерью на руках и Максом, державшего её брата. Пре­красная семейная пара с маленькими милыми детишками-двойняшками. Девочка была светло­волосая, в отличии от брата, хотя судить по такому изображению очень сложно. Мои же фото­графии… шляпки постоянно скрывали лицо, ведь за такой срок я не изменилась, лишь лицо приобрело более бледный оттенок. Волосы постоянно были собраны в косу, а одежда скрывала кожу рук и ног. Постоянно присутствовал фон звёздного неба, песка, некоторые были засняты рядом с пирамидами.

Я с неописуемой грустью перебирала письма своих друзей. У них семьи… А я никогда не уз­наю, что значит быть матерью, никогда… Остаётся надеяться, что Михаил был прав: я многое потеряла, но многое приобрела в замен. Но что я приобрела? Ужас? Заточение во тьме? единственное, что позволяло забыть об этом, это сам Михаил… Его причуды, попытки успокоить меня, его неясность… Михаил всячески исполнял мои капризы. Он не разу не воспрепятствовал мне в моих поисках. И всё же что-то изменилось, изменилось, но что именно? Может причиной стал его подарок?

 

Маленькая книга попала мне в руки сразу после выхода из дома.

– Я уже давно хотел дать её тебе, ещё тогда, когда ты была человеком. Именно поэтому я пришёл к вам, но оказалось поздно… Я до сих пор не могу понять, как ты сама не заметила её? Она продаётся буквально в каждом магазине, а ты даже не обратила на неё внимания, – взглянув на меня, печально проговорил Миша. Он подошёл ко мне и поцеловал в щеку: – Сегодня тебе бы исполнилось ровно восемнадцать… Это мой подарок. С этого дня ты бы стала полностью само­стоятельной и могла бы отправиться со мной как обычная путешественница, но ведь ты поспе­шила…. Всего-то пара недель… – Он вздохнул и понёс книги в сторону такси, оставив меня наедине с книгой.

Маленькая книга стала причиной ссор, а вторая книга, вышедшая перед нашим отъездом, (мы специально заехали в магазин) не оставляла меня равнодушной к проблемам их героев. Во время странствий я не раз слышала старые легенды, упоминавшиеся в книге. А вышедшие клипы рок-певца Вампира Лестата так и заставляли вернуться меня обратно домой и ещё больше вызывали желание присутствовать на его концерте.

– Ты с ума сошла?! Да там же соберутся все! Они убьют всех, кто попытается встать на его сторону! Везде идёт речь только о предстоявшем концерте, о великой возможности уничтожить его! Слышишь? Мы только поэтому и уезжаем отсюда, нам нельзя оставаться здесь, все, слы­шишь? Все собираются на этом маленьком континенте, чтобы устроить возмездие! – возмущался он, пытаясь убедить меня.

В последнее время он был просто невыносим! Постоянные перемены настроения, эти непо­нятные сны… Мы оба устали от этого. Может, именно это и послужило нашей удалённости друг от друга? Ни красоты, ни Михаил не могли поднять мне настроение. Как бы он не пытался сейчас приласкать меня, я постоянно отталкивала его, понимая, что поступаю неправильно, но злоба на него не позволяла мне подпускать кого-либо на близкое расстояние. А эти близнецы преследовали каждый раз, как только закроешь глаза, и поэтому всё время своего бодрствования я пыталась занять изучением мифов древних миров. Ещё хуже было то, что ты чувствуешь, как где-то умирает один из нас. Пожалуйста, только не моя семья! Несколько раз это происходило на моих глазах… Неожиданная вспышка отбрасывает тебя на расстояние, а потом ты просто наблюда­ешь, как гибнет тот, с кем ты только что спокойно общалась. И чьё-то присутствие… он словно играет с нами, чтобы потом таким же образом, также неожиданно нанести удар и оставить тебя здесь…

«Опасность!»… постоянно только это и слышно, это сводит с ума!

У Анны всё прекрасно, они тоже отправились путешествовать по Америке, вместе с бабуш­кой, которая постоянно возмущенна ночными переездами. Радует одно, Роман не переносит солнечного света – это странная аллергия, которую пока не научились лечить. Сама Анна не может оставить мужа без присмотра. Они не чувствуют опасности, они не переживают то, что переживаю я. Я рада за них, но… если всё же это произойдёт с ними? Нет, нет, нет! Главное не думать об этом, главное не думать… Пожалуйста, хватит!

Эти образы, эти чёткие образы горящих призраков преследуют меня. Ведь я даже не знаю их, а они постоянно умирают у меня на глазах! Кто-нибудь, прекратите это! Прекратите, пожа­луйста! Я этого не вынесу!..

Это ещё было только начало, самое худшее было ещё впереди.

 

Я снова оказалась дома. Рядом со мной Анна и Роман, ухаживающие за бабушкой. Мы сно­ва вместе, я снова счастлива быть рядом с ними. Но что-то не так. Постоянное предчувствие чего-то страшного, какой-то опасности, которые преследует только меня. Мои родители даже не замечают этого. Михаил постоянно пытается допиться распоряжения Анны, но она продолжает упрекать его.

Кто-то рядом… чьё-то злое присутствие не даёт мне покоя, преследуя меня везде. Бабушка ушла в аптеку, а мы остались в доме… Всё произошло мгновенно, в доме всё вспыхнуло…

Я проснулась в страхе. Даже рыжеволосые красавицы в кошмар показались райскими сна­ми.

– Снова близнецы? – поинтересовался Михаил, увидев моё пробуждение. Меня бросало в хо­лодный пот.

– Анна… Роман… Они сгорели?!

– Это только сон… Почему ты так реагируешь на все эти сплетни? – помогая мне подняться, проговорил он.

– Это правда, каждая смерть… Я вижу их! Так же как раньше видела смерть людей, но… Я не знаю, почему это происходит. Каждый раз как что-то должно произойти, я это чувствую, я знаю за ранее то, что происходит… Это кошмар!

– Это был только кошмарный сон. Забудь о нём. – Он обнял меня.

 

«Лидия, милая девочка! Мне очень тяжело писать об этом… Я думаю, ты заметила, что всё письмо промочено… Это мои слёзы! Прошу тебя, возвращайся. Я с трудом нашла твой адрес, Анна постоянно прятала его от меня. Прошу, не будь жестока к старухе, ведь я сама не знаю, как это произошло… Меня не было дома в этот момент, а когда я вернулась…». Я даже не дочитала его. Чистая белая рубашка Михаила превратилась в одно сплошное алое пятно. Он тоже понял это. Они… они погибли, сгорели! Сгорели, также как и остальные… нет, не может этого быть! Они обещали, обещали, что не бросят меня… не бросят…

– Успокойся, тебе нельзя сейчас сдаваться! Я не брошу тебя, слышишь? Я не брошу тебя! Мы будем вместе, будем всегда вместе… – он прижал меня сильнее. Я почувствовала, как с его щеки упала слеза. Он тоже любил их. Они были нашей семьёй, нашей вечной семьёй. Михаил прожил с Романом целую человеческую жизнь, они были вместе, они оба приняли меня, полюбили… а теперь остался только Миша…

– Это было правдой! Всё было правдой, всё… Это был не сон, это был не сон! Ты понимаешь, о чём я? Почему? Зачем? Как это могло случиться? Как?

– Не плачь… Тебе просто нужно научиться контролировать это, контролировать свои воз­можности, это необходимо сделать, если ты не хочешь сойти с ума! – повторял он. – Ты должна научиться, должна… Они погибли, но ты не должна сдаваться именно сейчас! Неужели та самая ведьмочка, которую я знал, умерла? Ты не можешь сейчас сдаться, ведь ты сама сделала свой выбор… В тебе есть силы, но ты просто отказываешься видеть их, использовать их, выпустить их. Не бойся, я рядом.

Он рядом, рядом и не хочет, не желает меня бросать… Я стою в его объятиях, я же чувствую всё, что происходит в нём. Ужас, хаос, всё рушится, лишь я остаюсь рядом, но в это же время очень далеко. Казалось бы, вот я, но здесь только физическая оболочка, самой же меня нет. Я где-то там, вдалеке, где до меня не докричаться, не дозваться.

– Ты сильная! Может, именно поэтому ты ещё жива. Не отчаивайся. Ты же сама говорила об этом, что… Хорошо, пойдем, прогуляемся. Я тебе кое-что покажу, – отвлёк он.

Михаил проводил меня к старому дереву, находившемуся в центре города.

– Здесь я тоже пытался найти причины, по которым стал таким… Видишь? Это я когда-то оставил здесь. – Он достал небольшой стеклянный сосуд, закопанный под корнями дерева. – Роман отдал его мне, а я – земле. Красивый камушек? Он принадлежал его дочери. Роман… Это единственное что осталось у него. Он любил девочку и также сильно любил тебя. Он любил свою жену и также любил Анну. Он был счастлив, Анна тоже. В этом есть свои плюсы… – Михаил вложил в мою руку хрусталь на тонкой золотой цепочке и упёрся спиной в дерево.– Вечная жизнь сводит с ума… Если бы не вы, то я вряд ли бы встретился с ним, а сели бы не он, то встретил бы я снова ту малышку? – Он посмотрел на меня. – Лидия, Лидочка, ты всегда умела выбраться из опасности, всегда умела… И теперь тоже. Ты до сих пор хочешь сдаться? Или будешь продолжать? Они умирают, рано или поздно все умирают…

– Ты ведь в самом деле не бросишь меня? Не бросишь? – Я одела цепочку. Длинные волосы, заплетённые в косу, мешали закрыть старый замочек. – Ведьмочка… Почему ты считаешь меня ведьмой?

– Сейчас таких людей, как ты, называют экстрасенсами, телепатами, а раньше – ведьма. Они существуют, и ты живое тому доказательство. Вспомни, ты же всегда чувствовала смерть, правда, раньше людей, а теперь – вампиров. Малышкой ты видела призраков, а потом просто не замечала разницы между ними и людьми. Для тебя они осязаемые, так же как и мы.

– Откуда ты всё это знаешь, ведь я никому не говорила… Или ты всё же смог прочитать мои мысли?

– Ты сама мне рассказывала, – обиделся он. – Ты сама рассказывала мне всё, что происхо­дило с тобой за день. А теперь обвиняешь меня в том, чего я не делал? Я вообще сомневаюсь, что в твою голову кто-нибудь залезет!

 

До концерта осталось всего пара дней! А Михаил до сих пор держит меня в Египте, не давая даже шансов попасть туда. Прочитанные книги уже давно пылились в комнате, газеты и журналы перестали меня интересовать, нет, просто во многих из них речь шла о рок-певце и предстоящем представлении, которое меня манило к себе. Хотя должна признаться, рок меня не привлекал, я вообще не понимаю эту музыку. Единственное, что мне нужно было – это встреча с теми, кто там будет. Меня даже не интересует та опасность, о которой кто-то кричит… Холодно, как холодно, словно всю кожу пронизывает лёд. Это чувство уходит также неожиданно, как и приходит.

Всё это время Миша таскал меня по городу, даря украшения и всякие безделушки когда-то оставленные им. Зеркальце, ожерелья, серьги и многое другое нашли своё применение, когда я стала экспериментировать со своей внешностью. Всё же есть свои преимущества, когда каждый вечер ты снова становишься тем, кем была перед смертью. Стрижка, обесцвечивание, завивка, а на следующий раз можно просто заплести их в косу. Длинная и толстая чёрная коса, украшенная множеством переливающихся камней и цветов, заставляла отвлекать внимание от моей белой кожи.

– Тебе не надоело? Завтра они опять отрастут, ты же знаешь это, – повторял Миша, следя за движущимися по чёрным прядям. Иногда его это увлекало, он сам подстегал мне волосы, а потом бросал их в камин, а потом смотрел на тлеющие длинные нити.

– Если он смог обмануть всех, то я тоже могу. Разве не так? – отвлекла я Мишу от камина. – Пусть он стал певцом, а чем мы хуже? При наших способностях восстанавливаться мы можем добиться многого, к примеру в области моды… А представь, если все модели будут…

– Не сходи с ума! – оборвал меня он. – Ты очень похожа на…

– Николя? Не отрицай, ты хотел сказать именно это!

– Не глупи, ты знаешь его только по книгам! Ты меняешься в день ото дня, это из-за смер­тей, которые ты видишь?

– Они всё равно уже мертвы, так же как и мы! – грубо прервала я. – Разве это не так? Они вспыхивают у меня перед глазами, иногда я сама бываю там, но это не происходит со мной, почему? Почему они покидают этот мир, а мы нет? «Опасность!» – я только это и слышу, меня мучают кошмары, эти близнецы… Их насилуют, ты понимаешь это? А потом разъединяют. Но они близнецы, они – одно целое! – Я понимала, что он тоже видел рыжеволосых девушек, но не воспринимал их в серьёз, он даже не задумывался над теми вопросами, что я задала ему. – Я устала, устала от всего этого. Почему Анна и Роман тоже сгорели, а мы до сих пор живы? Ты знаешь, что все стремятся в Сан-Франциско, к нему, одни ищут у него помощи, а другие – убить! Почему мы не можем попасть туда? Ты держишь меня вдалеке от того, что я люблю, к чему я привыкла, в чём я нуждаюсь. Посмотри на что я стала похожа, раньше я никогда не использова­ла косметику, а теперь у меня её через чур много! – я кричала на него, указывая на туалетный столик с множеством бутыльков и коробочек. Не знаю почему, но в моей голове промелькнула мысль разбить их. Самый настоящий ужас я испытала тогда, когда стеклянные и пластмассовые брызги разлетелись во се стороны, образовалось облако теней и пудры, на стекле остались брызги помады. Я испугалась, не могла сказать даже слова, я чувствовала, к глазам подступают слёзы.

Убить его и тех, кто примет его сторону. Ты только что сама сказала это. Я же говорил те­бе, что видел этих девушек, но это только сон. Мы не можем изменить его. – Он подошёл ко мне и обнял меня, пытаясь успокоить, Миша снова стал напевать знакомый уже мотив. Я не понимала слов, но его голос успокаивал и заставлял забыть о происходящем, он словно завораживал меня. – Я прошу тебя, будь осторожней. – Он отпустил меня и, продолжая петь, достал старые конверти­ки из своих вещей.

«Здравствуй дорогой друг!

Как Вы уже знаете, на днях мне исполнилось одиннадцать лет. Мне очень не хватает Вас, вашей поддержки. Вы же знаете, мои родители боятся моих способностей, даже сестра старается находиться на расстоянии, мне здесь совершенно не с кем поговорить.

Как Вы и говорили, мои способности и в самом деле продолжают развиваться. Сейчас я да­же не могу отличить призрака от человека. Они стали осязаемы. А сейчас я могу передвинуть предметы, только своим желанием. Мама плачет, она боится за меня: «Милая, ты одарённый ребёнок, но прошу тебя, не показывай это, пожалуйста. Я боюсь за тебя. Если тебя отнимут у нас, что мы будем делать? Я понимаю, тебе сложно. Ты одна такая, я больше не знаю людей, которые могут делать подобные вещи». Я не могу даже найти друзей, которые приняли бы меня с моими тайнами. Все хотят знать кто я, почему всё время скрываюсь и молчу.

Как бы мама и папа не были бы против, но мы с сестрой сделали несколько фотографий специально для Вас. Пожалуйста, если у вас будет возможность, приезжайте.

Ваша Лидочка»

Их здесь с десяток, но во всех речь идёт об одном и том же. Фотографии только в этом письме. Маленькая девочка стоит посреди комнаты, а перед ней в воздухе две игрушечные куклы держащие друг друга за руки. На другой она наливает воду в стакан из стеклянного кувшина, при этом держась в стороне. На третьей ничего не видно, разлитый кофе стёр всю картинку. Жаль, я так и не узнала что там. В последнем письме описывается радость. Родители приняли приглашение и скоро приедут в гости. «Я надеюсь, Вы ещё не потеряли мой подарок. Если удастся, я выкуплю ещё красивей. Ждите, мы скоро приедем. Целую».

– Ты уверен, что это именно я писала? Судя по письмам, мне было только одиннадцать, но речь не подходит для ребёнка. Или я ошибаюсь? – отрываясь от писем, спросила я. Меня смутило «целую». Странно всё это.

Обстриженные волосы непривычно щекотали шею. Раньше я не обстригала их так. Михаил оторвал свой взгляд от окна, он был печальным и погружённым, скорее всего в воспоминания, которые нахлынули из-за меня. Миша подошёл ближе и сел рядом со мной на софу, где были разбросана бумага. Он аккуратно сложил их в стопку, взял из моих рук последнее письмо и положил обратно, на их место. Огонь в камине почти догорал, языки пламени бросали последние отблески своей жизни.

– Почему бы тебе не попробовать это сделать сейчас?

– Что именно?

– Огонь уже почти догорел, добавь дров. – Он опрокинулся назад. Я попыталась встать, но его рука не позволила мне сделать это. – А ты не вставай с места.

– Прошло шесть лет, почему ты думаешь, что я смогу это сделать? Ведь дома я не делала по­добного…

– От тебя этого не требовалось, – прервал он. – Тем более ты забыла об этом. Попробуй. Мы уже точно знаем о том, что происходит, если ты злишься. Может, у тебя получится, – продолжал настаивать Миша.

Я мысленно заставила подняться полено в воздух, это у меня получилось, но направить его в камин оказалось сложнее. Михаил продолжал лежать, он прислушивался.

– Представь, что это делаешь ты.

Попытка оказалась не очень удачной. Я всё же заставила полено попасть в огонь, но как только это произошло, я сразу расслабилась, полено упало, множество искр покрыло ковёр. Мы быстро поднялись, и начали тушить вспыхнувшие огоньки.

– Нужно было пробовать на другом! – рассмеялась я, топча маленькие язычки пламени.

– Это и в самом деле было глупо, – согласился он. – Ты права, нужно было начать с более безопасного, а то мы сами себя превратим в пепел, – усмехнулся он.

В комнате раздался смех. Напряжение за несколько последние время выразилось в безум­ном приступе смеха. Что показалось смешным в том, что я чуть не сожгла нас? Почему-то в голове сразу мелькнула мысль, что нас именно поэтому оставили в живых. Мы сами себя сожжем в этой несчастной комнате. Может это действительно так? Михаил тоже смеялся, он сам не понимал, что происходило, как мы уже очутились здесь и топчем маленькие яркие язычки пламени на ковре. Ещё чуть-чуть и весь дом бы вспыхнул. Вся комната была обита тканями: яркие красочные ковры, плотные шторы и лёгкие воздушные тюли, множество салфеток, панно, макраме и других безделушек, которые легко воспламеняются и из нашего небольшого дома могут сделать большой факел. Я резко развернулась и случайно опрокинула маленькую позоло­ченную статуэтку с камина. Она повисла в воздухе, как только я обернулась к ней и приказала замереть. Михаил взял её и, не спуская с меня глаз, возвратил на место. Он удивлённо глядел на меня, а я продолжала сбрасывать их, заставляя их висеть в воздухе, а позже направляла их в сторону софы, и они падали на мягкие подушки, где совсем недавно лежали мы.

Это не могло продолжаться долго, Михаил пытался остановить меня, но тоже попал под воздействии моих «новобретённых» способностей и полетел на софу, куда направлялось следую­щая порция вещей. Я уже скидывала с полок книги и направляла их в Мишу.

Он начал кричать на меня, но свист заглушал голос.

Вдруг перед глазами что-то вспыхнуло. Это снова кого-то достигла смерть. Всё изменилось. Меня бросило в жар от страха, потом в холодный пот, я снова присутствую на смертной казни, где ничего не могу поделать, а только наблюдать и чувствовать, как огонь покрывает тело. Язычки пламени съедали меня вместе с ним, но я же не на улице! Я же не знаю даже этих мест, и я вообще дома!

Я действительно дома, где на софе лежит буквально всё то, что мне попало под руку. Миха­ил собирает книги и складывает их по местам всё до малейшей детали, повторяя привычный интерьер. Он даже не оглянулся в мою сторону, и правильно сделал, я сама виновата в том, что он обиделся на меня. Я присоединилась к нему, убирала руками и иногда повторяла свои фокусы, которые не всегда удавались. Я могла ещё поставить статуэтки на стол, но поставить на полку книгу или рамку приходилась руками, я не могла попасть в нужную мне полку.

 

– Ты так и будешь избегать меня? – возмутился Михаил, перекрывая мне дверь рукой. – Или просто…

– Пропусти! – прошипела я в ответ и толкнула его руку.

Уже который вечер я уходила без него. Если он пытался начать говорить, то я сразу начну огрызаться, скрываться в толпе прохожих, а возвращалась только перед восходом.

– Говорят, вчера на концерте было массовое самосожжение, ты так тоже считаешь?

– Не смейся надо мной, ты же сам знаешь, что там было. Она просто убила их.

– Она? – Он схватил меня за руку уже во дворе. – Что ты имеешь в виду?

– Девушка… а может, женщина. Каждый раз мелькает женская фигура, точнее её видели перед смертью. Обычно видно только силуэт, лицо я не смогла разглядеть. А теперь она прибли­жается. Я это точно знаю, но умрём ли мы? Она столько раз была рядом, но при этом даже не замечала нас.

– Рядом? Ты сама себе противоречишь, ты же сказала, что не видела её.

– Я не видела её… – я посмотрела в его удивлённые глаза. Он не знал как реагировать на мои слова: это интригует и пугает, ведь если она будет здесь, то смертный приговор заденет и нас. Михаил молчал, а я, взглянув на звёздное небо, добавила: – но её присутствие можно заметить. Она сильнее всех кого я знала… У меня есть догадки, но я в этом не уверена. Хотя, кто знает, что произойдёт ещё в этом безумном мире? Ты знал, что были поиски этих близнецов? Исследователь скончался, но его спонсировали… Это явно не музеи, они отказались от этого. Может в этом есть какая-то связь со снами, как ты думаешь? – спросила я и, присев на корточки, вздохнула. – Может и так… – Я предложила сеть ему рядом и очень обрадовалась тому, что он согласился. Мы посмотрели друг на друга, словно не виделись уже очень давно, я обняла его, и он мне тоже ответил. Мы сели на траву и подняли взгляд в тёмное полотно неба, осыпанное множе­ством звёзд, и с моих губ слетели строки:
Один лишь день… Ещё
лишь тень… Один лишь миг,
И он уж стих… И снова
тьма… Подруга, милая моя,
Укрой меня от боли…
С тобой пойду по воле! Укрой
меня от горя
И дай же мне покоя!

Михаил тяжело вздохнул.

– Подруга, милая моя, – повторил он и перевёл взгляд на меня. – Если нас приговорили…

– Может, всё обойдётся, – перебила я. – Всё изменится, я уверена в этом. Рыжеволосые близнецы… кажется, они будут причиной перемен. Но если я ошибаюсь, то мы останемся вместе до последнего, ведь тогда до конца осталось мало времени.

– Не нужно было тогда мне появляться в твоей жизни,ты ушла из неё, а я заставил вернуть­ся…

– Я бы и без тебя стала тем, кто есть. Не забывай, я росла среди них, – я замолчала. На моих глазах снова появились слёзы.

Одна только мысль о том, что моих родителей больше нет, заставляла меня заново пережить тот кошмар. Это не был сон. Это была реальность. Но почему она казнила их и оставила нас? По всему телу снова понеслись волны язычков пламени, уничтожающие всё на своём пути. Со всех сторон слышны крики. Человеческие крики, говорящие о панике.

– Укрой меня от горя и дай же мне покоя! – снова повторила я, отгоняя новые образы. – Нас покинул ещё один… И в этот раз присутствовала людская паника. Зачем она это делает? В этот есть какая-то цель, но я не могу понять в чём здесь смысл.

Я встала и начала ходить по двору, измеряя его шагами, при этом перебирала пальцами це­почку с серебряным крестиком. Коротко-обстриженные волосы ласково трепетал ветерок, а потом укладывал их обратно. Она совсем рядом, и так же близко конец, это век перемен, перемены коснулись и таинственный мир мрака, в котором царили призраки прошлых столетий, создавая легенды и сказания. Подумать только, все, кто был из этого мира, погибли, погибли по чей-то прихоти. Эти смертные приговоры… Они касаются буквально всех, даже людей, которые каким-то образом оказались вмешенными в это.

– Укрой меня от горя и дай же мне покоя! – Эти слова срывались сами. Они сами слетали с губ, далее если я и не думала о них. – Рыжеволосая девушка пробирается через джунгли. Это связанно с грядущими переменами, – сделала я вывод, от которого по мне пробежала мелкая дрожь.

Михаил подошёл ко мне и накинул мне на плечи тонкую кофту. А я даже не заметила, что он вышел с ней в руках. Она была очень красивая, нежно-голубого оттенка. Мы вместе вышли со двора и отправились в город.

 

Весь следующий вечер мы были вместе. Михаил не оставлял меня ни на секунду, тем более после новостей, что со всех уголков мира описывают Царицу Небесную, но при этом эти жители этих стран даже в глаза не видели друг друга, но описание было абсолютно одинаковым, как и её требования. Везде, где она появлялась вместе со своим молчаливым спутником, был хаос. Она убывала практически всех мужчин, не разделяя возраста: был ли это немощный старик, был ли это молодой сильный и здоровый мужчина, был ли это прекрасный юноша, был ли это озорной мальчишка или был ли это ещё младенец… И чего же она этим решит? Она просто убьёт половину населения планеты! Может, она создаёт свой идеальный мир, лишённый мужского начала? Но если это просто попытка покончить с войнами, то это совершенно бесполезно. Любая девушка будет отстаивать то, что ей дорого, даже ей под силу будет шестикилограммовый автомат, если на то будут причины. Или я всё же не права?

Шло время, а мы не покидали друг друга. Каждый чувствовал, движутся перемены, но ка­кие?

 

Нас мучил кошмар. Кошмар, связанный с гибелью Акаши. Они сделали это! Убили её, но мы остались в живых. Рыжеволосые близнецы снова вместе. Так же как и все кто был там, а мы только наблюдали это во сне. Всё кончено. А вышедшая очередная книга Лестата объяснила всё происходящие. Подумать только, что именно близнецы стали причиной появления столь странных существ, а праматерью – Акаша. В принципе, именно Исида возвратила к жизни Осириса. Это была их легенда, была их жизнью.

 

Мы продолжали жить в Египте. Я отвечала на все письма Кати, но не разу не одарила их хо­рошими фотографиями, но с радостью и любовью хранила картинки, отправленные из моего родного города, где мы познакомились и стали друзьями. Я скучала по дому, скучала по родителям и бабушке, которая постоянно просила приехать, у меня не было желания огорчать её своими отказами, но это было необходимо. За пять лет в этой дивной стране, изменявшейся вместе со временем, которое не изменяло ни меня, ни Михаила. Моя идея снова вспыхнула, и наброски разных вариантов одежды занимали большую часть моего времени. Они объединяли разные эпохи, разные страны и религии. Иногда получать что-то причудливое и очень странное. Даль­нейшее путешествие давало мне новые идеи. Миша подсказывал мне, что можно изменить или добавить.

Лилиадна

Оставьте свое сообщение