История Наты. Гл. 1
Название: История Наты (черновое) Автор: Лилиадна Фэндом: ориджинал Жанры и предупреждения:мистика, джен, гет Рейтинг (возвратное ограничение): R Размер: 5953 слов; планируется макси Описание: Всё начинается с легенды, что некогда на Земле были великие цивилизации, но они сгинули, как и всё живое. Хотя… не всё, была горстка выживших: драконы, перевёртыши, вампиры и девушка, не сумевшая вернуть всё на круги своя. . Размещение: на Последнее редактирование: было множество редактирований, т.к. история начата была ещё в конце 2004 и постоянно переписывалась и исправлялась
Глава 1
1.1
Какой бы сон не снился, он всё равно будет кошмаром.
Наталья давно привыкла к тому, что просыпается в холодном поту и с пересохшим горлом. Ещё она привыкла к тому, что часто приходит в себя в больнице. С тех пор, как начался переходный возраст, девушка только и получала один сбой в организме за другим, а исправить это так и не получилось. Перепробовали всё, что могли. Даже дошли до стволовых клеток, но результата нет. По крайней мере, не наблюдалось. Каждый раз наука разводила руками, столкнувшись с этой болезнью. Всё, что могли предложить: продолжать исследование и попытки излечения. Что уж говорить, даже не могли объяснить, как вообще девочка заболела. Было ли это генетическим или она где-то подхватила, никто не знал. Если последнее, то почему не коснулось её родственников? Поездки в столицу, поездки за границу и ничего, кроме варианта стать подопытным кроликом. В какой-то момент бесполезные однотипные скитания так надоели, что Ната единственным спасением посчитала слова о зафиксированных случаях самоизлечения и уговорила родителей прекратить езду по больницам. По крайней мере, она уже верила в чудо больше, чем во врачей. Однако стоило признать, что медицина вернула жизнь её младшей сестрёнке и после нескольких лет больничного обитания выпустила на свободу, позволив лишь изредка наблюдаться у специалистов. Старшей так не повезло. А из-за того, что она заболела сразу после выписки сестры, чувствовала себя ещё более виноватой перед родителями. Иногда уже казалось, что над жизнью их семьи действительно висит проклятье, которое сведёт всех в могилу раньше, чем позволит появиться на свет следующему поколению.
Девушка не была пессимисткой, наоборот, надеялась на лучшее и чуть ли не во всём находила положительное, но после кошмаров в голове вечно метались мрачные мысли. Нет, если бы всё было так плохо, то не дожила бы до своего совершеннолетия. Пусть оно наступило совсем недавно, зато эта болезнь уже больше пяти лет так и не может загнать её на тот свет. Так что всё хорошо и будет ещё лучше.
Из-за попыток подняться, голову словно сжало тисками. Наталья замерла, ожидая, когда боль и потемнение в глазах отступят. Хотелось пить – всё горло пересохло. Хотелось есть – перед тем, как девушка пришла в себя, даже что-то мимолётно приснилось про холодильник. Хотелось и в туалет – унитаз тоже снился, благо не дошла. Ещё хотелось в душ – волосы стали слипшиеся и сальные, кажется, даже потеряли свой светло-русый цвет. Кудри точно спали.
Ната упала обратно, закрыла мутные потерявшие янтарный блеск глаза внутренней стороной локтя. Жёлтые круги отступали. Стойкий больничный запах пробивался сквозь эту безумную пелену. Всё же она опять в больнице. И ещё жива, хотя врачи уже давно не давали утешающих прогнозов. Для Натальи каждый день был чуть ли не последним. Так считала медицина. Девушка же упорно принималась за уроки, ходила на занятия и планировала окончить техникум.
Шатенка слабо улыбнулась, вспоминая, как с треском провалила вступительные экзамены после девятого и пошла в десятый класс. Никаких справок – она хотела поступить своими силами, своими знаниями. Для неё даже “тройка”, полученная за дело, была очень дорога.
И когда только всё это началось? Вся эта неразбериха с её здоровьем, ведь в детстве не было ничего подобного! А ведь в садике столько раз получала наказания, что вскоре многие перестали с ней водиться, чтобы не попасть в очередную историю. Как-то Ната уговорила полгруппы позавтракать газонной травой. Сладкого тогда никто не увидел. Было множество срывов занятий. Она вечно что-нибудь устраивала, был даже бой камнями и битым стеклом, но… На Наталье не оставалось и шрамов. А ведь как-то она даже разбила голову. Говорят, что крови было море, а девочка всё равно осталась здоровой! Нет ни единого следа от того происшествия.
Но вот в школе Ната начала замыкаться в себе. Да и это не удивительно. Девочка видела и чувствовала то, чего не замечали другие. Сначала это списывали на фантазию, а потом на ложь. Были попытки ходить к психологу. Ната чуть не перестала разговаривать. И в этот момент она познакомилась с Лилиадной.
Шестой класс вообще был богат новенькими. Многие из них пытались занять своё положение, но Лил не смогла получить желаемого – не привлекать к себе внимания, вот только вышло всё с точностью наоборот. Это и не удивительно – она с детства красива. Иссиня-чёрные волосы, уложенные в косу, если в расписании стояла физическая культура. Ни один мальчишка не посмел её расплетать, чтобы зацепить за стул. Завораживающие чёрные глаза на немного детском лице. Лилиадна напоминала Шамаханскую царицу из сказки – обаятельна, притягательна, умна, таинственна. И сама того не желая, вскоре получила титул принцессы школы. Все пытались привлечь её внимание, пытались с неё сдружиться, но Лил выбрала в подруги Наташку-Врушку. И даже это не изменило отношение окружающих к ней…
Ната же долгое время пыталась спровадить нежданную-негаданную, потом махнула рукой, а вскоре поняла, что Лил не шутила – она видела тоже, что и Врушка.
Они проучились вместе до девятого класса. Лил вечно тянула подругу по непонятным ей предметам. Ей хватало терпения объяснять всем в школе, а потом долго и подробно разбирать школьный материал с Натой. Последняя не была дурочкой, но ей сложно давались предметы с гуманитарным уклоном, а в четырнадцать вместе с месячными пришла и болезнь, из-за чего пропуски становились всё чаще и длительное. Доходило до того, что поднимали вопрос и обучении на дому, но Ната всё же выкарабкалась, за что оставалась очень благодарна Лил. За столь ценную дружескую поддержку и помощь.
Десятый класс почти пропускался: чтобы отправиться за границу, только школьных каникул уже не хватало. Большинство считали эти поездки прихотью богатых, а замкнуть девочки – её высокомерием. В итоге Наталья не ужилась в новом коллективе. Частые отлучки с жалобами на тошноту только больше подливали масло в огонь. Нежелание делиться своими проблемами и видеть жалость к себе, заставляли всё проглатывать. Отвлекать лишний раз подругу тоже не хотелось. Лилиадна своих дел хватало: мало того, что привыкала к новому режиму, так ещё и исполняла обязанности старосты. И даже эта ситуация не прошла даром – Наташа взяла в руки книги. Девушка, ненавидящая в прошлом литературу, теперь постоянно путешествовала по мирам прозы. Правда, это не коснулось учебников и произведений, заданных школьной программой. Ната не могла запомнить правила русского языка, но постоянное чтение помогло ей во вступительном тесте по русскому языку. Но невнимательность опять внесла свои коррективы: Наталья даже не подумала, что помимо выбора варианта в скобках, нужно было отметить слитное, раздельное написание или через дефис. Немного подвела и математика. Третий вопрос, по закону подлости, был единственным неразобранным, да и в уравнении вместо умножения на два, девушка зачем-то возвела результат в квадрат. Однако тут ей сделали скидку – Ната помнила школьные таблицы возведения цифр в различные степени и почти половину таблицу квадратов.
И вот он – долгожданный момент поступления! Девушка выбросила на радостях документы, подтверждающие о том, что она окончила десятый класс – ей не нужны были те «госоценки», поставленные лишь из-за ухода из школы. Ну и пусть, что на платной основе, главное, что поступила в техникум. На желаемую профессию. А если этот год будет удачным, то переведут на бюджет.
И завершающим этапом стал тот самый отказ от глупых посещений больниц. Ещё в своём городе полежать недельку для совести Наталья соглашалась, но больше никаких поездок по хорошим врачам той или иной страны. Теперь она студентка, теперь пропуски занятий как в школе недопустимы. Она получит этот диплом. Иначе быть не может.
Теперь времени на всё остальное и окружающих не хватало самое Нате: занятия, должность старосты, переброшенная на неё с прошлого, несколько факультативов. Воодушевлённая новой жизнью, она даже забыла о болезнях. Результат был на лицо. Даже те предметы, которые в школе являлись подводным камнем – тут шли налегке (наверное, сказалось, что Наталья кое-что помнила с десятого класса). Да и учиться чисто среди парней оказалось намного проще. Заявление о переводе на бюджет подписали тут же. И опять новый виток жизни. Теперь ещё и знакомство с Александром, невероятно сильно напоминавшего Лестата из книг Энн Райс, которых первокурсница вычитала за учебный год. Влюблённость в человека, старше её на тринадцать с лишнем лет, принесла не мало разочарований и слёз. Она ревела в подушку, ругалась, но почему-то прощала. Ох, если бы он только сразу говорил, что идёт на свидание с другой, а не по делам, Ната отпустила бы без разговоров. Болью сердце резал именно обман, а не то, что он – бабник. На тот момент она не могла дать того, что ему нужно. Девушка и себе не могла объяснить, почему не испытывает желания большей близости, чем просто поцелуи и объятья.
Ещё одной новостью оказалось то, что Александр приходился старшим братом Лилиадны. Подруга никогда не приглашала к себе и не рассказывала о семье. Почему-то она их стеснялась. Может, оттого, что была поздним ребёнком и брат на четырнадцать лет старше её самой? Запутанная история родства не разрушила дружбы, хоть и чёрноволосой принцессе пришлось пометаться между братом и подругой после их разрыва полугодовалого романа, который чуть не окончился подачей заявления в ЗАГС. Однако Лил так и не узнала причину их ругани на этот раз, что же именно Ната не смогла его простить, если умудрялась прощать то, что у других девушек и женщин вызывало только желание кастрировать нерадивого.
Зачем ей знать, что Ната сама не смогла воспринять Сашу как жениха или мужа? После долгих размышлений и копаний в себе девушка пришла к выводу, что воспринимает молодого мужчину лишь как брата. Это даже без учёта скандала с матерью, и ряда неприятных событий. Вот как объяснить подруге, что в вечер сватовства чуть не окончился смертью Кольки, надоумившего отца пригласить Александра выпить с ними. Ната настолько испугалась той чертовщины, что решила держать от себя подальше “брата”. В последнее время всё шло так хорошо, что девушка забыла о своей маленькой особенности. Стоит разозлиться на кого-то всерьёз, как с тем человеком происходит беда. В лучшем случае обидчика что-то напугает до икоты, в худшем – лишит чего-то или кого-то ценного. Колькин случай показал, что может закончиться и похоронами виновника. Вдруг однажды Ната очень сильно обидится на Сашу? Она же в глаза смотреть больше ни ему, ни Лил не сможет! История закончилась, не успев начавшись.
В итоге опять сильно подкосилось здоровье. Не только из-за Саши, но и из-за выяснения отношений с новой группой. Бюджетники оказались детьми, которым необходимо тягаться во всём, в том числе и в насмешках над теми, кто отличается. Для них было в порядке выставить Натку из раздевалки в одном нижнем белье, пользуясь отсутствием шпингалета, который сами и выбили. Являлось нормой доводить её во время пар, тыкая шариковой или гелиевой ручкой в спину, после чего зачастую приходилось выкидывать кофты. Не раз после занятий приходилось идти в парикмахерскую, чтобы избавиться от жвачки или выровнять обрезанные волосы. Школьная история повторилась, но тут хотя бы иголки не подкидывали в тряпки во время дежурства. Если кто из окружающих и говорил, что мальчишки таким образом выражают свою симпатию, то сама жертва видела лишь незаслуженную ненависть.
Но в отличие от школы были существенные различия. После учёбы часто успокаивал Саша, просто выслушивая и подбадривая. Молодой человек быстро понял, что девчонке нужно лишь выговориться, а не его советы и нравоучения. Ей нужна опора, которую он давал. Давал куда большую, чем одногруппник, с которым Ната сдружилась. Не вдаваясь в вопросы о дружбе между женщинами и мужчинами, Александр спокойно относился к рассказам о Максиме, парнишке с таким же ростом как она сама. Для девушки Наталья не была низкой, но вот парень уже получил в ряд других прозвищ и коротышку, часто рифмующуюся с седой мартышкой из-за пепельных волос и серых глаз. В целом, ничего выдающегося в нём Саша не видел, тем более из-за его неспособности постоять за себя. Ната же считала иначе, но предпочитала молчать. Она знала, что он сильный. На самом деле сильный и уверенный, а не тот, кем кажется. Но он боится. И боится не окружающих, а себя. Знает, что его злость, может привести к бедам для обидчиков. Оказалось, что в небольшом городе не мало людей, похожих на неё. Даже среди преподавателей есть. Просто “я такой, как все” срабатывает на автомате, но если присмотреться внимательно, то можно найти. И это открытие порадовало.
Ната не бросила учёбу, наоборот, взялась сильнее, потянула следом и Максима. Хотя бы здесь, в техникуме, они стали опорой друг для друга. Но всё же не все такие, как они…
Последняя почеркушка, якобы цифра, мел заскрипел так, что на девушку возмутились все, кто уже пришёл в кабинет, но тогда ей самой уже стало не до них, не до математики и вообще не до учёбы. Стоявший в двери мужчина вызывал кучу смешанных эмоций, внутри всё сжалось. Ната понимала, что знала его, но никак не могла вспомнить. Чего так сильно перепугалась в тот момент? Пристального взгляда голубых глаз или собственного отражения в них? Она попятилась в противоположную сторону от блондина, в глубь однокашников, которые ничего не замечали. За его спиной стоял Максим. Парнишка не знал, как реагировать на происходящее, а потом окликнул подругу по имени, правда, к тому времени она уже забилась в толпу и окончательно потеряла контроль под названием рассудок, а окружающие не понимали, что вызвало такую реакцию. Всем просто интересно посмотреть на истерику, которая всё больше привлекала прохожих из коридора, но то ли никто не видел приближающегося к Наталье человека, то ли считали его таким же зевакой.
И почему людей забавляют подобные ситуации? Наверное, тогда её сочли полной психопаткой, ведь никто так и не понял, кому девушка запрещала приближаться к себе.
Сложно сказать, был ли воздух плотным или это казалось. Грудь сдавливало всё сильнее.
“И зачем ты это делаешь?” – Даже голос казался до боли знакомым, но почему не получалось вспомнить? Уже не чувствуя ни рук, ни ног, Ната как заведённая продолжала твердить, чтобы тот не подходил к ней. – “Что на тебя нашло?” – Блондин явно удивился такой встрече.
Девушка не ответила и вообще перестала обращать на него внимание. В тот момент было важнее не потерять сознание. Даже без разницы за что цепляться: за него, за окружающего, или за моргающую лампу. Теперь Ната уже больше боялась потерять сознание. Здесь ведь много народу, он ничего не сделает. Но что за вопрос в его глазах и где ответ на него?
“Зачем?” – пробормотала она из последних сил, проваливаясь в бессмысленную пустоту.
– Но даже сквозь неё чувствовала, что он поцеловал. Его губы прикоснулись к моей коже, – прошептала Ната, наконец-то убрав руку с лица и аккуратно проведя пальцами по губам, всё ещё ощущая чужое прикосновение. Последнее, перед тем, как она очнулась здесь.
1.2
– Что так долго трубку не берёшь? – громко возмутилась Лилиадна, что окружающие на автобусной остановке вздрогнули от её резкого голоса. В трубке раздалось неразборчивое сонное бормотание, на что девушка разозлилась ещё больше. – Какого ху?..
– Не матерись, Лил, – вздохнул мужской голос.
– Не указывай мне! Какого хрена ты дрыхнешь дома, а у меня пальцы от мороза уже отваливаются! Быстро отодрал задницу от постели и прямиком в больницу. – Девушка зажала телефон между плечом и ухом и начала дуть на руки, пытаясь разогнать кровь, ожидая ответа от собеседника.
– У тебя ещё осталась?.. – всё также сонно доносилось из трубки.
– Ничего у меня не осталось! Я не собираюсь больше выполнять твою работу. Дуй к ней!
– Она меня не помнит и боится…
– Илья, чтоб тебя черти драли, живо сюда! Кстати, с тебя гарнитура. – Лилиадна нажала «отбой» на клавиатуре и засунула телефон в карман. – Вот ублюдок, – выругалась она, прежде чем зайти в подошедший автобус.
Зимний воздух щипал кожу даже в транспорте. Солнце, хоть уже и садилось, но слепило глаза. Лилиадна тяжело вздохнула, пытаясь понять, о чём думает Илья. Он прекрасно знает, что Нате становится хуже день ото дня, но так до сих пор ничего не предпринял, лишь передал несколько колб с тёмно-алой жидкостью для подруги. Девушка сильнее зажала в ладони последнюю, надеясь, что этот идиот сам придёт к Наташе и этим больше не придётся пользоваться.
За последние полгода здоровье подруги значительно ухудшилось, а Илья как назло пропал. Лекарство, которое он оставлял, эта дура разбила в очередной истерике, а достать было неоткуда. И теперь она лежит в больнице. Если бы Ната не помнила только Илью, которого знала с детства…
– И зачем я только связалась с этой Врушкой? – спросила вслух Лилиадна, зная, что никто не обратит на неё внимания в транспорте. Даже кондуктор не замечает пассажирку, севшую у окна.
“Опять не оплатишь проезд?” – раздалось в голове, когда женщина с билетами прошла мимо.
– Ты решил стать моей совестью? – лениво спросила девушка, не отрываясь от городского пейзажа.
Улицы были почти пустыми, лишь изредка виднелись люди на остановках с другой стороны дороги. Деревья походили на старые мётлы из-за срезанных макушек и вовсе не украшали улиц своими голыми ветвями, а наоборот – только уродовали, делая каким-то карикатурным. Зато везде пестрили праздничные плакаты, гирлянды и рекламные брошюры с новогодними скидками на товар. Город поддался всеобщему сумасшествию. Причём, казалось, что больше готовятся к Западному Рождеству, нежели к Новому году. Везде виднелся Санта Клаус в своём полушубке, заменяя родного Деда Мороза со Снегуркой и Снеговиком. Единственное, что очень любила Лил. И даже в свои восемнадцать искренне ждала их, но современный мир предпочитал старика Клауса…
“Хотя бы я за неё буду…” – продолжил мужской голос где-то внутри девушки, подождав, когда Лилиадна отвлечётся от мыслей о празднике.
– Мне напомнить, что ты паразит в этом теле, от которого я могу избавиться в любой момент? – Девушка поудобнее положила сумку на колени и скрестила руки на ней. Она всё также оставалась безразличной, что её тело приходилось делить с каким-то призраком из глубокой старины.
“А мне напомнить, что ты выжила только благодаря этому паразиту?” – спросил дух.
– Я помню. Однако теперь в тебе нет нужды.
Лилиадна и в самом деле могла давно уже избавиться от болтливой “Совести”, но почему-то не делала этого. Может, после того, как брат стал жить своей жизнью, а Ната поступила в техникум, ей стало одиноко. А этот зануда никогда не покидал. И всё же он был прав, если бы не этот дотошный призрак, вряд ли бы она выжила, после изнасилования и попытки убийства. Без его помощи у неё бы не получилось запустить внутренние механизмы самосохранения на полную.
Она никогда не выигрывала в физической силе. Но было то, что отличало от большинства. Как любят напыщенно говорить в сериалах, она обладала способностями, даром. Правда, сложно сказать каким именно. Она видела призраков, но не знала, что с ними делать. Иногда видела вещие сны, немного умела гадать. Если сравнивать с Наташей, то способности были куда меньше, но зато намного стабильнее. Натка часто проявляла дар то к одному, то к другому, то к третьему, но вскоре теряла их всех. Например, от её эмпатии не осталось и малейшего намёка – ушло так же неожиданно, как и пришло. Если её сны и сбывались, то до мельчайшей подробности. Когда-то она умела управлять духами, но это тоже кануло в Лету. По крайней мере, о новых происшествиях Лилиадна больше не слышала. Всё, что требовалось Нате для их исчезновения – малейший контроль. Стоило ей это заметить, как она стала проявлять зримый интерес к оккультизму. В отличии от неё, Лил предпочитала не практиковать ничего такого, ведь она не теряла, а наоборот, только усиливала себя. Но жизнь показала, что отличаться от других – лишь усложнять всё. Одно дело иметь странные, по мнению окружающих, вкусы в одежде, но совсем другое – видеть и слышать то, что не существует для окружающих. Хотя всё зависит от того, кто эти окружающие. И как бы то ни было, всё же этот дар (или проклятье) спас жизнь, связав с духом, который теперь вечно читал нотации о нравственности.
А если подумать как следует, всё это произошло из-за брата. Лилиадна всегда числилась трудным ребёнком. Единственный человек в семье, который мог хоть как-то повлиять на неё – Александр, старший брат. Что у них там за комплексы – ещё тот вопрос, но и воспитанием занимался именно он, заменяя отца. Саша, как старший, самый ответственный из этой троицы, особенно после исчезновения папани из их жизни. Куда именно и по какой причине исчез глава семейства, предпочитали умалчивать, особенно для взбалмошной леди. При любом замечании несносный ребёнок хлопал дверью, запираясь в комнате старшего брата. А тот в любой ситуации вставал на сторону сестрёнки, а потом уже оттуда расхлёбывал её проблемы. Но со временем именно его существование стало причиной самых больших неприятностей. Этот бабник сменил столько пассий… а платить за это пришлось Лилиадне, сокровищу Александра. Пытались сломать, стоптать, уничтожить.
Если говорить откровенно, то какой-то жалкий оказался мститель. Вместо того, чтобы разобраться с самим виновником, он напал на девчонку, якобы отнимая и марая то, что принадлежит Сашке. Ну да, брат вечно хвалился своей красавицей-сестрёнкой, так что весь город знал об их кровном родстве и взаимоотношениях.
Что именно произошло в тот вечер, Лил не помнила. Она была рада тому, что Ната в это время находилась у родственников в деревне. Хоть молва и поползла, но подруга пропускала их мимо ушей: “Говорят, в Москве кур доят”. А братец скоро замял слухи. В общем, жизнь прекрасна, даже при том, что какое-то время Лилиадна после изнасилования пропадала у знакомых, зализывая раны, а потом лгала брату, что ездила помогать друзьям.
Вот только не на ту напали. На то она и сестрёнка Александра, чтобы идти дальше с гордо поднятой головой. Что было, то было. Время вспять не повернуть, а если зацикливаться на этом…
“Я живучая тварь. Чисто на зло выживу”, – часто твердила себе девушка, замечая, что переняла эту привычку у подружки.
– Мы выживем, не так ли, Цейрамус? – усмехнулась она. – Натка тоже сильная. Она только прикидывается дурочкой. Как и Илья, – сплюнула.
1.3
Если бы Наташа хотела стать актрисой, то запросто могла бы добиться славы, даже с её здоровьем. А все слухи вокруг неё можно было использовать на руку, как делают знаменитости. Но она держалась молодцом.
Весть о том, что девушка пришла в себя, быстро разлетелась, и ко времени посещения у её двери собралась толпа. Но к тому моменту он уже успел побыть с ней, а пообщаться так и не вышло. Почему-то врачам его представили как жениха, хоть это и не было правдой. По крайней мере, Максим даже в мыслях не держал подобных перспектив. Всё же часть бумажной волокиты легла и на него.
Этим вечером Наталью всё равно хотели перевезти домой, в круг семьи. Мария Ивановна, мать Натки, всё же согласилась сходить домой – хотя бы немного привести себя в порядок и подготовить всё для возвращения дочери. Да и Вероника настояла на этом, а сама осталась и о чём-то живо рассказывала сестре. Хоть эти двое дома часто дрались и ругались, но в такие моменты становились очень близкими. Даже вызывали умиление, что злило Веронику. Она пыталась его выпроводить, но ничего не вышло.
Максим не знал, насколько плохо чувствовала себя подруга, да и каково было вообще её состояние. Вечная лёгкая улыбка, загадка в глазах – она в своём мире, куда пускает лишь единицы. И эти единицы не пересекались между собой. Он знал, что совсем недавно ей предложение местный рок-звезда, но получил отказ от всего семейства разом и после выпал из жизни девушки. Он знал, о её дружбе с местной легендой – Лилиадной. Он знал и о близких отношениях с подругами Вероники. Последних Максим видел лишь пару раз, но общаться не доводилось. Даже сейчас. Эта девушка не подпускала к себе одновременно нескольких людей, но умудрялась выделить время каждому из тех, с кем общалась. Вот только в такие моменты получалось не так, как она хотела, а другие этого не видят или просто не хотят. В итоге он просто ждал, когда все разойдутся, чтобы поговорить наедине.
Хотелось поговорить с ней о многом, но отчётливо видел, что девушке сейчас не до этого. Уставшая, с отёками под глазами и болезненной бледностью, и вообще вся квёлая. У неё и раньше-то был не очень здоровый вид, но она продолжала улыбаться и делать вид, что всё хорошо. На вопросы о самочувствии отвечала, что просто не выспалась и ей нужно лишь отдохнуть немного, после чего обязательно поправится, закончит учёбу и начнёт самостоятельную жизнь.
– Ты хоть как экзамены сдал? – Как обычно беспокойство зациклилось на учёбе, а не на здоровье.
– Мария Петровна мне так трояк поставила. Она знает, что я в математике не силён, а то, что с тобой случилось, тоже имело своё значение… А тебе автоматом «твёрдая четвёрка», «хорошо», – улыбнулся Макс.
– Я знаю, что вы тут с мамой по очереди были. – Голос тихий, немножко хриплый. Она точно не думала, что делала. – Максим, я ведь слышала вас, правда не очень-то понимала, о чём вы говорили.
– Я могу задать тебе один вопрос?
– Задавай.
– Тот мужчина… Ты его знаешь? По крайней мере, мне показалось так… – Он замолчал, ожидая ответа. Девушка сама спросила, зачем тот вернулся. И всё же выглядела так, будто не знала пришедшего. Не узнала. Максим терпеливо ждал, не торопил, а она всё обдумывала ответ. – Не молчи.
– Я не могу сказать точно, – наконец произнесла она. – У меня такое чувство, что я его знаю. Но не могу вспомнить… “Встречи никогда не забываются, мы просто не можем их вспомнить”, – попыталась процитировать полюбившийся полнометражный анимационный фильм “Унесённые призраками”. Они его вместе смотрели, некоторые фразы очень понравились подруге, и она часто использовала их. – У тебя бывало когда-нибудь такое, что чем больше пытаешься вспомнить, тем больше это уходит от тебя?
– Такое часто бывает на экзаменах, – улыбнулся Максим. – Не расстраивайся. Вполне возможно, что вы как-то сталкивались с ним, или ты видела человека, похожего на него. Да и учитывая какая у тебя память, тут и говорить нечего.
– А он знал меня… – задумчиво произнесла Наташа. – Знаешь, мне кажется, остальные его не видели.
– Они и не помнят, как их отбросило от вас. – Максим вздрогнул от воспоминания. Сначала воздух словно спрессовывали, он становился тяжёлым, а потом словно взрыв: и сильные потоки воздуха в стороны. – Я знаю, что ты увлекалась магией, слышал сплетни о тебе, что ты сатанистка. Но не до такой же степени!
– Хватит, Максим, – остановила его Наталья.
Девушка зажала нос, не позволяя крови дальше капать на постель. Максим тут же подал ей платок. Он очень хотел помочь ей, но не знал как. Выключив свет, просто сидел рядом и молчал, наблюдая, как девушка смотрит в окно, чуть запрокинув голову и закрывая нос тряпкой.
Солнце уже село. Его место заняли луна и звёзды. Их было хорошо видно даже в центре города, что свидетельствовало о морозе. Даже сквозь утеплённые окна проникал холодный воздух. В палате царило тепло. Её внешний вид изменился, по сравнению с тем, что было днём и при включённых лампах.
– Ты не расстраивайся из-за Сашки, – сказал почему-то Максим, а потом сам же отругал себя мысленно. Просто сорвалось. Ната была настолько расстроенной, что мысли о её отторгнутой помолвке сами сорвались с языка. – Извини, не хотел обидеть.
– Я не обиженна, – ответила девушка, всё так же не отрывая взгляда от ночного пейзажа за окном. – Я не хочу, чтоб он приходил. И… Лилиадна расстроится. Я хорошо знаю её. – Она попыталась встать.
Наталья была слаба, поэтому Максим и не хотел позволить ей сделать этого. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего понять. Его рука только что мешала девушке подняться, а теперь он удивлённо смотрел на неё с полу, чувствуя тяжесть во всём теле. То ли он очень устал, то ли гравитация решила приковать его к линолеуму в качестве наказания за нежелание исполнить прихоть больного человека.
– Извини, случайно вышло, – отстранённо отреагировала девушка.
Наташа сама не своя, подумал парень. Он привык видеть её другой. Заботливой, что ли? А теперь перед ним словно лишь тело подруги, но кто-то другой внутри. Чужой взгляд янтарных глаз по прежнему устремлён в окно. Маленькие пальчики продолжают прижимать поалевший лоскут ткани к носу.
Девушка наклонила голову на бок и улыбнулась, откладывая платок на столик.
– Извини, – сказала она, уже глядя в лицо парню, который радовался свободе. – Вот поэтому я тебе и говорила, что ты меня плохо знаешь, Максим. Это то, почему обо мне ходят слухи, что я прислужница Дьявола. К слову, мои родители, уверены, что моё нынешнее состояние – итог моего увлечения оккультными науками. Помоги, пожалуйста, встать, – протянула к нему руку. – Я хочу посмотреть в окно. Только и всего. Мне нравятся звёзды, они мне дороги. Мне нравится темнота, особенно её таинственность. Не боись, демонов вызывать не буду, – захихикала она.
Вряд ли это была хорошая идея, но всё же Максим помог подруге подняться и подойти к окну, предварительно укутав её как маленького ребёнка. Много вопросов, которые хотелось задать. Однако эти вопросы так и продолжали оставаться непроизнесёнными. Наташа навалилась спиной на парня. Впервые за долгое время её глаза снова стали живыми.
– Красиво, – прошептала она. На губах слабая, но счастливая улыбка. Ноги уже почти не держат.
За окном промелькнула крупная тень. Рамы затрещали. Максим машинально отскочил назад, утянув за собой почти потерявшую сознание девушку. Он даже не успел заметить, как Ната оказалась в объятьях появившегося из неоткуда того самого блондина из недавних событий. Вообще это смотрелось как-то нелепо, словно из дешёвого фильма ужасов про вампиров. Как смешно и глупо не было бы, но мужчина исчез также неожиданно и быстро, как и появился. Единственными упоминаниями остались лишь распахнутое окно с ворвавшимся зимним воздухом, полное смятение и удивлённое Наташино «Илья?», врезавшееся в память.
Из сковавшего тело и сознание из шока вывел щелчок выключателя. Глаза резануло от света люминесцентной лампы. Максим закрыл рукой лицо – снова рефлекс.
– Время визита окончено. – Медсестра вздрогнула от холода. – А где Наталья? Внизу уже всё готово.
– Когда я вернулся, её уже не было, – ответил парень, заметив, что в палате приготовились для перевозки пациентки домой. – Мне нужно было выйти. Только распахнутое окно, больше нечего… Она словно исчезла, куда не знаю. Если не верите, спросите, меня видели в коридоре. Я думал, её уже забрали. – Максим продолжал объяснять, пока девушка суетливо бегала. Она высунулась в окно, чтобы осмотреть нижние площадки. – Ната ни за что бы не спрыгнула – она сильная. Если даже её лечение болезни всё ещё не могут найти.
Парень вышел из палаты и отправился в гардероб, теребя в руках металлический номерок. Он пытался успокоиться, но не мог. В голове крутились множество вопросов, ответы на которые неизвестно где искать.
Медицина оказалась бессильной. Единственное, что было ясно – осталось Наталье недолго, если её организм так и не сможет самостоятельно побороть напасть. И зачем её сейчас забрали из больницы, вообще не понятно. Да и кто это вообще такой? Страшно подумать, как отреагируют родители Наташи на такую новость, а ведь наверняка уже выяснили, что она просто исчезла.
Максим словно предугадал – Мария Ивановна попалась на встречу в коридоре. Весть о происшествии с дочерью уже достигла её, из-за чего женщину явно подкосило. Но это не помешало ей обвинить парнишку, который оставался с девушкой. Тётю Машу медсёстры кое-как оттащили от Максима. Кажется, ей даже вкололи успокоительное, пытаясь убедить, что парень не виноват. Но это не действовало на неё, а тот сам начал накручивать себя – слова о её доверии жизни дочери к нему всё больше толкали в безумие. Липкое, обволакивающее всё сознание. Максим даже не помнил, как добрался до остановки. Он просто сидел на заплёванной, залитой чем угодно и залепленной жвачкой скамье, провожая затуманенным взглядом один за другим автобус.
Не обращали внимания ни на него, ни на его несвязанное бормотание о смерти. Для всех он был просто нажравшимся подростком без смысла жизни. Никто даже не обратил внимания, что это остановка «Больничный городок», а одежда парня (как и кожа) пропитались едкими запахами лекарств. Может, ему уже просто казалось, что на морозном воздухе они чувствуются ещё сильнее, чем в здании.
Пустота, переходящая в безразличие ко всему окружающему. Максим знал, отчётливо понимал, что однажды лишится её, может, именно поэтому она была подругой, а не кем-то большим. Но она была близкой подругой, если даже не сестрой, которой можно было довериться, которая поддержит, чтобы не случилось. А сейчас она просто исчезла. Её забрали. Неизвестно кто и зачем…
В автобус Максима не впустили. Точнее попросили сойти. Парень медленно поплёлся пешком по дворам.
– Прекрасно начал неделю… Прекрасно начну новый год, – фыркнул Максим, пнув стеклянную бутылку, поставленную рядом с мусорным контейнером, и та с треском разлетелась на кусочки.
Утром у него очередной экзамен. Состояние Наташи не отменило сессию, особенно для Максима. Даже если он всю ночь будет заниматься шпаргалками, не факт, что сдаст. Пусть и тем шифром, с которым вечно переписывались с Наташей. Выучить её обозначения пришлось, ведь половина сокращений базировалась на этом. Из-за непонимания окружающими, опять поползли ненужные слухи.
На улице темно. Но, наверное, светлее, чем у него на душе. И то же самое с холодом: где он сильнее, парень не знал. Просто брёл по улице, продолжая создавать впечатление пьяного. На удивление, Максим добрался до дома без приключений. Ничего не говоря ни родителям, ни сестре, закрылся в комнате. Его мама позвонила домой Наты, узнать, что произошло. А может, ему просто показалось. Макс продолжал перебирать конспекты, которые одолжила Наташа ещё перед тем, как попала в больницу. Даже если он ничего не запомнит, хотя бы отвлечётся.
Широкие поля в тетради, оставленные из-за манеры писать вертикально, снизу вверх, слева направо, заполнены всякими заметками. Что-то по теме, чтобы не забыть посмотреть, что-то просто мысли, иногда ребята просто переписывались в её тетради. Её скорость письма и желание учиться всегда всех поражали. Пусть она и была рассеянной, порой невнимательной из-за своей памяти. И всё равно…
Вот тут они обсуждают открытки. Их Натка не любила. Всегда убирала подальше от глаз.
“Понимаешь ли, открытки – это знак внимания. Конечно, я их храню, оставляю на память, но меня раздражает постоянное присутствие. Особенно, напоминающие мой возраст. Я не считаю себя старой. Я не старая, пусть уже совершеннолетняя. Но время очень быстро движется, я не успеваю заметить и тем более подстроиться под него”.
Максим только сейчас заметил про открытки, напоминающие о возрасте. Можно ли «не считаю себя старой» в её случае приравнять к «не считаю себя мёртвой»? И почему тогда об этом не подумал?
“Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под вас?”
“Да, но я даже себя не могу изменить…”
А ведь Наташа уже давно знала о своём состоянии, хоть и старалась не обращать на него внимания сама и не позволяла делать на этом акцент другим. Правда, физкультуру она всё же не посещала. Может, именно поэтому личные вещи – это святое для неё. Максим убедился в этом, когда был у неё в гостях. Все вещи убраны с глаз. Все её рисунки собраны в пакет, письма в коробки, даже дорогие ей игрушки (различные сувениры, подаренные на праздники) были аккуратно уложены на подушку с вышитой мышкой и упакованы в пластиковую коробку из-под мороженого. Дневник лежал на полке поверх рабочих тетрадей. Единственное, что у неё оставалось не убраным, – фотографии. Ната не любила фотографироваться, всегда отворачивалась, отмахивалась и возмущалась: болезнь всё сильнее оставляла свой отпечаток на ней. Она давно на них не улыбалась, что делало её изображение ещё печальнее, пусть в реальности продолжала радоваться мелочам.
Состояние Наташиного здоровья начало выдавать себя ещё в школьные годы, с тех пор она и начала избегать попадания на снимки. Предпочитала сама фотографировать. Но семейные альбомы хранили историю. Из своих же делала подобие личных дневников, вкладывая туда вырезки, наклейки, распечатки – всё, что было как-то связано с её увлечениями, словно боясь их запамятовать.
Сам Максим уже совсем забыл о том, что собирался читать конспект, а не поля. Он мысленно поворчал на себя и попытался ещё раз, но уже не за столом, а лёжа на диване. Пусть для зрения вредно, но голова лучше запоминает.
Законы Кирхгофа нагоняли скуку, правила сложения векторов – ещё большую. Постоянный ток, переменный, разбор задач… Глаза уже начали слипаться, когда опять наткнулись на заметки на полях. Раньше он их не видел. И только потом заметил, что дата проставлена почти перед самой сессией.
“Почему-то карта Смерти стала моей вечной спутницей, но она говорит не о «старухе с косой». Не знаю, как объяснить, просто знаю, что для меня заканчивается нынешний этап. Может, всё-таки найдут лечение? Хотя нет, о здоровье ничего не было. Но радует, что найду потерянное. Наверное, это и будет началом новой жизни. Скучно… Преподаватель задерживается, а Максим сегодня вообще не появлялся… Будь я тут старостой – отрабатывал бы дежурным неделю…”
Перемены жизни? Ещё какие перемены! Сначала кома, теперь вообще неизвестно где. Но почему-то в душе всё ещё теплится надежда, что эта девчонка выкарабкается.
– Смерть или жизнь… Выбор за тобой, Натка. Не ошибись, обратного пути не будет. – Максим закрыл тетрадь и поднялся на ноги.
Какое-то время он бродил по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Нет, Наташа всё равно выживет, а того и глядишь, ещё и переживёт всех. Она девчонка упёртая. Возьмёт и объявится через пару дней с какой-нибудь нелепой историей о её исчезновении. И самое смешное – ей все поверят. Поверят, потому что это Ната. А Ната – хорошая актриса.
Об этом должны знать её подруги. От сатанисток он точно ничего не добьётся – Вероника не позволит. С одноклассницами Наталья давно не общается, остаётся только Лилиадна. А эту Мисс Знаменитость можно найти. Ещё остаётся вопрос с экзаменом. Выучить уже не выучит, разобрать темы – подавно. Да и Наташина это привилегия рассказывать всё своими словами. Может, поэтому Александр Фёдорович и не мучил девушку, видя, что она разбирается. Хотя технический язык ей бы тоже не мешало знать. Александр Фёдорович – человек понимающий. Возможно, с ним даже удастся договориться. А после этого разыскать Лилиадну.
Максим выключил свет и подошёл к окну. Всё-таки он не понимал, за что Ната так любила холодные далёкие звёзды. Здесь они размыты и почти неразличимы на загрязнённом городским светом небе.
– Выбор за тобой, – повторил Максим, приоткрыв окно, и достал пачку сигарет. Бросить курить ему пока так и не удаётся. – Выбор за тобой.
Лилиадна