Лававорс. Глава 1. Часть 1/2

Лававорс. Глава 1. Часть 1/2

Не буду уходить далеко и сразу первую часть первой главы.

Название: Лававорс
Автор: Лилиадна
Бета: Schera
Фэндом: ориджинал (Хомагиум) + ShamanKing (альтернативный мир для персонажей) + Шаманы снова с вами или Шаман Кинг2 (фанф по аниме ShamanKing) + отголоски различных фэндомов
Жанры и предупреждения: джен, драма, фэнтези, учебные заведения, элементы гета, элементы фемслэша
Рейтинг (возвратное ограничение): R (16+)
Размер: ~6700 слов (вместе с примечаниями); макси
Описание: Так сложилось, что в этом мире есть школы, которые с детства ориентируют детей в каком-то направлении. Лававорс – одна из таких. Её основной ориентир – военное искусство, только вот привыкшие к средней школе дети уже давно воспринимают это обычной повседневностью: они даже не могут сказать есть ли у них дисциплина или жёсткие требования. Они просто живут своей жизнью: учатся, проходят практику, развлекаются в свободное время, спокойно относясь к тому, что кто-то исчезает и погибает…
Размещение: нет
Последнее редактирование: нет

Глава 1. Часть 1/2

1.1

Каждый раз, когда вызывали в Долину, ничем хорошим для Насти это не заканчивалось. Она вообще невзлюбила Центральный город с самого начала, но ослушаться приказа не имела права. Около полугода приходилось мотаться туда и отчитываться по каждому новоприбывшему, на которого ей удавалось найти информацию. Иногда казалось, что специально именно её озадачивали такого рода вопросами, не говоря о том, сколько ей приходилось из-за этого контактировать с ненавистными верхами, любящих лишний раз напомнить за что «сослали» из Центра обратно в Лававорс. Если бы они только знали, что вернув туда, сделали ей большое одолжение, за которое она бы искренне поблагодарила, но Библиотекарь намеренно умалчивала об этом, чтобы не давать повод ещё больше портить себе жизнь из-за личной неприязни к ней высших чинов. Вообще верхушка власти не любила всех «стариков», к коим можно было отнести Анастасию, внешне тянувшую от силы лет на тридцать, максимум с хвостиком.

Больше них проблем приносил лишь один тип – древний гимлак, который всё никак не помирал и каждым своим появлением заставлял волноваться уже за собственную шкуру ещё больше, чем угрозы чиновников.

Женщина хмыкнула от этих мыслей и прошла в ворота Центральной больницы. За последние полгода наведывалась туда стабильно, словно работала именно там. Чужой вестник уже поймал её присутствие на территории, оставалось лишь ждать, когда её опять начнут изводить. Без сомнений придерутся и к её платью с глубоким декольте, не менее раздражающим их взор разрезе, без которого Настя вряд ли бы сделала шаг в облегающем длинном одеянии, тем более на шпильках. Пока это будут считать вульгарным, она намеренно будет мозолить глаза.

В очередной раз она отметила для себя, что местные пациенты постепенно шли на поправку, хотя их количество явно уменьшалось. С таким числом новоприбывших вряд ли приходилось легко и можно запросто упустить момент отдачи или отторжения. Было ли ей действительно жаль тех, кто так и не смог укрепиться здесь, Настя уже не знала, а обманывать хотя бы себя не хотела. Как и вообще находиться в больнице в целом. Особенно в долинской центральной. Новоприбывших несложно было узнать по тому, что они вживую напоминали бродячих трупов своей заторможенностью и полным непониманием происходящего вокруг и с ними. В общем-то только здесь можно увидеть весь спектр психологических защит тех, кто не просто был на грани смерти, а ступил за неё.

Отрицание, вытеснение, избегание, диссоциация и множество других. Кто-то забывал, как попал сюда или вовсе всё до пробуждения тут. Кто-то уверял себя в неправдоподобности происходящего здесь или списывал всё на дурной сон из прошлого. Почему-то проще всего приходилось детям, верящим в сказки, для них, как и обычно, переход не доставил никаких проблем. Разве что они сильно скучали по близким. Более-менее подобное переносили те, чья жизнь всегда шла бок о бок с мистикой. А вот фанатики фэнтази уже больше сходили с ума от радости, что в их жизни свершилось что-то необычное и яркое, но чаще всего такая радость вскоре всё равно сменялась тоской по «серому и мрачному миру, где родной дом и двор, пусть в нём и собака, которая вечно грызёт обувь, в которую ссыт соседский кот».

Подобные события происходили не раз и будут происходить до скончания веков. Этот мир, как и большинство других, – своего рода загробный, очередная ступенька для эволюции души. Но вот кто просто перерождается, совершенно не помня прошлой жизни, прошлой реальности, а вот кто-то продолжает жить здесь. Последние – новоприбывшие, получающие сюда путёвку от Путника, либо ставшие ими по прихоти Богов и их миров. Для кого это Вальхалла, а для кого Хельхейм; кому-то Рай, а кому – Ад или Чистилище. И всё в том же духе.

Но, как правило, виновниками появления здесь новеньких были именно Путники самого Хомагиума. Те, кто собирают (выбирают) души в других мирах. Никто из медперсонала в подробности дел не лез: у них хватало своих забот. Хорошо хоть все появлялись в Долине, поэтому фиксировать их было проще, как и оказывать поддержку. По большому счёту все больницы Долины ориентировались на такие случаи, но впервые за сотни лет был Бум. Именно Бум – с большой буквы: демографические данные Хомагиума явно резко подскочили. И, чтобы они вновь не упали, медперсоналу приходилось очень и очень стараться.

Пациенты медленно поправлялись. Хомагиум, как всегда, скрыл смертельные раны настолько чисто, что не осталось никаких напоминаний о них. Единственная угроза – нервные срывы и сумасшествие. Поэтому рядом с ними постоянно дежурили специалисты, следящие за их состоянием. По крайней мере так всегда утверждали.

– Настя-Настя, ты как всегда, – усмехнулся парнишка, навалившись на стену и привычно спрятав руки в карманы.

– Да и о тебе, Дин, могу сказать тоже самое, – посмеялась Настя, подняв тому подбородок, чтобы увидеть сонные глаза из-под длинной чёлки. – Мешки под глазами с каждым разом всё больше и страшнее? Или эти кретины всех вестников на тебя повесили? Я тебе неоднократно говорила, что вестники, хоть и примитивны, но много жрут и не будучи хранителем, сложно удерживать связь хотя бы с десятью даже фомарам, а на тебе сколько?

Тот криво усмехнулся в ответ, потупил взгляд.

– Н-да, разумностью ты никогда не отличался, – вздохнула Настя и отпустила мальчишку.

– Хоть тебе удалось узнать, кто виновник этой суеты?

– Если бы меня этим озадачили, а то всё: «Разузнай кто это», «Узнай кто тот», ну и всё в этом духе, – проворчала Настя. – Слишком разрозненные миры, обычных людей практически нет, зато нелюдей навалом. Да и такое количество душ перетянуть под силу разве что древним… – она замолкла, заметив приближение медработников, и коротко махнула, что разговор ещё не окончен.

1.2

Несколько дней голова отказывалась соображать. Ева терялась в пространстве, сбились и внутренние часы, неспособные теперь определить и приблизительное время. И всё же она понимала, что телу становится легче, а голова проясняется. Правда, было несколько странно и неожиданно осознать себя в больнице. В прошлом, насколько бы ей не было плохо, о помощи не стоило даже заикаться. Хотя о тех временах стоит забыть, ведь всё изменилось, когда Предводитель взял её под своё крыло.

– Цепеш! – окликнула Ева подозрительно знакомого мужчину в больничном коридоре.

Глаза отказывались верить, а внутри теплилась надежда, что её не бросили снова, что именно Предводитель позаботился о больничной койке, что это он отправил Бориса Цепеша навестить её или даже забрать. Она ведь уже может уйти отсюда: ничего не болит, чувствует себя живее живых, всего-то голова кружится временами. И ей нужно идти, ведь наверняка известны итоги первого этапа и пора приступать ко второму.

– Е… Ева? Но тебя ведь… – обернулся Борис. Он стал бледнее обычного, а проходившая мимо медсестра приложила руку к его губам, а после подготовилась подхватить, если всё-таки тот потеряет сознание. Этим женщина вызывала усмешку девушки, привыкшей видеть Бориса более взвинченным и грубым.

– Значит, вы знакомы, ребята? – полюбопытствовала медсестра, убедившись, что Борис достаточно крепко стоит на ногах. – Это замечательно! А теперь на улицу: погода изумительная, а вы тут шум-гам устроить решили?! Мне стоит напомнить, что вы в больнице?

Ева ткнула в мужчину пальцем на уровне сердца, проследила за его разъярённым лицом и с облегчением признала, что это и в самом деле Борис. В прошлом о его телосложении было сложно судить из-за «вампирского прикида», оставлявшего на виду лишь голову. Белая широкая рубашка, поверх которой был чёрный жилет, внешне напоминающий кафтан из-за золотых обделок (кажется, они называются позумент). Такие же чёрные с золотыми рисунками перчатки, брюки, сапоги, плащ, из-под которого красовалось фиолетовое жабо с брошью. В завершении всего была его причёска. Серо-жёлтая длинная чёлка спокойно обрамляла лицо, а вот остальные волосы стояли лесом по разные стороны.

Сейчас же перед девушкой стоял обычного вида мужчина, следивший за своим телом. В самых что ни на есть обычных брюках и футболке, а волосы собраны на затылке тонкой резинкой. Румын как-то уж чересчур сильно изменил стиль. Даже лицо кажется немного мягче, а ведь всё те же аристократичные черты, вот только голубые глаза чуть мутные. Кажется, он и сам тут лежит, а вовсе не переоделся для посещения больницы.

Не хотелось признавать, но Ева сама выглядела не лучше. От её чёрных эластичных брюк и топа с длинными рукавами, митенок и красной юбки с бёдер пришлось избавиться, согласившись с санитаркой, показавшей рванное тряпьё. Всё, что у неё осталось, – красные серёжки в виде цветка-сердца и небольшой кулон на тонкой цепочке, выглядывающей на открытой шее. Только из-за этого девушка согласилась на безобразное бесформенное нечто, которое ей гордо окрестили платьем. Но как только выберется отсюда, сразу же раздобудет нормальную одежду. И, видимо, у неё для этого уже есть компания.

Медсестра какое-то время не вмешивалась, наблюдая «трогательное воссоединение», по её словам, а потом напомнила о времени, выталкивая их во внутренний двор, совершенно не беспокоясь о том, что мужчина явно не рад такому отношению к себе.

– Да уж, – выдохнула Ева, присаживаясь на скамейку в тени дерева. – Думала, точно помру. X-Laws оказались криворукими задаваками, – усмехнулась она, откидывая голову назад.

Небо было совсем безмятежным. Ни одного облака. Немного душно и жарко, словно сюда движется гроза, а это лишь временное затишье. Совсем как тогда, когда они прибыли в Японию к началу битвы.

Вот только Еву всё больше терзали сомнения, что они всё ещё в Японии. Медперсонал, еда и даже само здание не имело ничего общего с родиной Предводителя. Здесь всё было другим. Люди не были японцами, хотя порой Ева терялась в догадках действительно ли перед ней люди. В еде была рыба и даже предлагались деревянные палочки, но эти блюда никак не укладывались у неё с Японией, да и вообще с дальневосточной пищей. И само здание. Снаружи стало видно, что оно деревянное (или просто обшито досками). Большое. Куда больше, чем кажется в лабиринте коридоров. Большие окна сейчас везде нараспашку, хотя в некоторых местах завешенны плотными шторами. Под окнами росли невысокие совершенно незнакомые деревья, как и по всему небольшому парку. В центре двора находился фонтан, над которым в солнечные дни весела радуга. Многие сейчас плескались в его воде, не скрывая наслаждения его прохладой и свежестью. За несколько дней Ева уже усвоила, что это было самое шумное место, где толпились все, кому не лень (видимо, на прогулку выгнали не только их).

И всё же Ева старалась не затруднять себя мыслями о том, где же она. Может, Предводитель знал специальные больницы для шаманов и оставил её именно там. А эти люди… они просто такие фанатики, что жить вне образа не могут. Ну, типа тех, кто не снимают наряды из «Звёздных войн», или отаку в Японии. Бывают ведь такие. Ева даже сама видела их своими глазами. Взять тех же X-Laws. Кажется, эта белобрысая Жанна – монашка. Не хватило ей внимания, вот и возомнила себя вершителем правосудия.

“Тоже мне Сейлор Мун, – мысленно сплюнула Ева, вспоминая презрение в малиновых глазах. – Ну точно, Усаги Цукино, мстящая за своих подружек и Такседо Маска Тёмной Королеве”, – усмехнулась она, искоса подглядывая на стоящего перед ней Бориса.

И всё же хотелось понять, что вообще в её жизни происходит. Как она выжила? И выжили ли другие после нападения фанатиков правосудия? Почему Борис в этой же больнице и ведёт себя не совсем так, как обычно? Девушка посмотрела на него ещё раз, вроде тот же, только глаза немного затуманенные, словно он сам теряется в догадках. Или же эти уроды так далеко провались? Что случилось с их Предводителем?

А порой все эти вопросы казались несущественными и ненужными: чтобы ни случилось этого не изменить. Просто нужно продолжать жить.

– Что за? – выругалась Ева, цепляясь в свои волосы. – Какого хрена вообще происходит?! – она пристально смотрела на Бориса, пытаясь понять, в чём подвох. Нет, это не нормально, что этот… Что он без плаща, без своих злобных шуточек и выкрутасов, попыток доказать, что он настоящий вампир. – Ты не в курсе, что вампиров солнце убивает? – огрызнулась она, пытаясь вернуть на землю обетованную единственного знакомого в этом здании. – Аллё, солнечный удар заработал уже, а?

– Помолчи. Даже если нет Канны по близости, не значит, что управы не будет, – мёртвым голосом ответил Борис.

Была ли виновна его интонации или упоминание о другой шаманке, но, от чего девчонку бросило в дрожь, Бориса мало волновало. Ему самому было интересно, что происходит. Он чётко помнил, что эту нахальную малолетку убили вместе с другими подопечными Предводителя…

– Сказала же, что вампиры не переносят солнца, – доносилось ворчание Евы. Кажется, это она хлопала по щекам, заставляя ворчать, чтобы оставила в покое.

Однако этот ребёнок не отлипал от него ни на шаг. Как обычно, она снова была паинькой при незнакомых ей людях, самим очарованием, прямо-таки ангельским воплощением чистоты и невинности. Хоть ей было четырнадцать и всё уже было при ней, воспринимать её девушкой как-то не получалось из-за её несносного характера избалованной богатой дряни, у которой любая прихоть исполнялась ещё до того, как девчонка договаривала своё желание. Да и сейчас она была именно ребёнком, ищущим защиты у взрослого мужчины, единственного, кого она знала из окружающей толпы. Предыдущего напарника Борис собственноручно отправил на тот свет, но почему-то возится с девчонкой, тоскующей по духу-хранителю. Избавление от неё постоянно откладывалось на потом, а время продолжало идти.

Но сколько бы оно не продвигалось, ответы на вопросы не находились, лишь росло количество этих самых вопросов о себе, Еве, пропавших духах, безызвестности о Предводителе и Битве Шаманов. Медицинские работники сновали туда-обратно, беря по сотне раз кровь на анализы, а потом шептались по углам. Закончилось всё это дело тем, что Борису притащили алую жидкость, запах которой чётко дал понять, что шутка о вампире возымела действие и тут. Ева с интересом наблюдала за всей этой комедией и докапывалась, чему он так удивился: всё же она всегда свято верила, что рядом с нею настоящий вампир.

– Головокружения, тошнота, слабость, боли в суставах и мышцах? – спросил в очередной раз врач, пристально изучая его взглядом.

Борис уже давно привык к ежедневному обходу и даже занудным вопросам. Он со скуки прикинул, что их врачу лет сорок, может, чуть больше. Отметил, что серые глаза добрые и требовательные, совсем как у папы. Казалось, что работа измотала его настолько, что лишь редкие чёрные прядки волос выглядывали из седой шевелюры. Во время осмотра был занудным и скучным, вопросы всё те же, однотипные, как и такие же ответы, которые пациенты знали наизусть. При общении с ним часто оставалось ощущение, что ты – нашкодившее домашнее животное, но позже хозяин не выдерживает и сам треплет по волосам, болтая совершенно о посторонних вещах. И это повторялось изо дня в день, как и молчание Бориса. Казалось, что если Борис ответит, то образ врача навсегда сольётся, а то и сотрёт образ папы. Даже лицо и голос мамы уже постепенно начали скрываться за медсестрой, вечно следующей тенью за врачом.

Два самых важных человека, заставлявших двигаться дальше своей смертью, вдруг начали исчезать.

Ева, торчавшая теперь чуть ли не сутками в его палате, восприняла молчание по-своему и вечно влезала, бурча, что если не возьмёт всё в свои руки, то чокнутый вампир помрёт. А может, он уже как раз таки помер? Ева и её команда не просто была убита: помешанные церковные фанатики Жанны не оставили от группы даже мокрого места, причём в буквальном смысле. Вот были, существовали, помогали всеми своими силами Предводителю, поднявшего каждого из пучины отчаянья, а потом бац – и нет ничегошеньки! О том, что их не стало, узнал каждый. При том, что хоронить было нечего, вся команда задержалась, чтобы почтить их память.

– У него глаза болят от яркого света. Ещё он много пьёт воду, воды… – запнулась она, пытаясь вспомнить, как правильно. – Почти целый день спит, как и ночь тоже. Разве вампиры – это не ночные создания? – тараторила, не давая вставить и слова.

– Просто у него адаптация, всё в порядке, – успокоил её врач. – Раз так следишь за ним, то пусть вместо воды пьёт положенное вампиру хотя бы по глотку в день, – улыбнулся он. – Кстати, сходи в столовую, принеси ещё, – мужчина дал ей лист с закорючками, девочка мимолётно схватила его и выскочила за дверь. – Шустрая. Очаровательное создание, но вам стоит подумать, будет ли она проходить тот же путь, что и вы, Борис Цепеш Дракула Третий. Такая большая предрасположенность к полному заражению…

– О каком заражении идёт речь? – раздражённым голосом спросил шаман.

Уж Борис-то точно знал, что ни он, ни его отец не были вампирами. Папа уже поплатился своей жизнью из-за страха людей перед их родовыми способностями собственной жизнью и жизнью мамы. Сам Борис тогда выжил случайно, и то стараниями родителей, загнанных охотниками на вампиров. Смех, да и только! Тех вампиров, которые так боялись люди, никогда даже не существовало. Летучие мыши, комары – эти да, они пили кровь, но они такие испокон веков, так заведено самой природой, люди же…

– Могу лишь предположить, что вампиром вы становитесь уже тут, – прервал его мысли врач, снизошедший наконец-то до объяснений. – В Хомагиуме такое бывает. И всё же с такой скоростью переходного процесса… Вы станете вампиром, потому что так захотел этот мир. Мы не в состоянии остановить процесс, лишь облегчить, поэтому не упрямьтесь и пейте кровь, иначе пострадает девчонка. От укуса не заразится, но умереть от потери крови всегда может. – Врач привычно потрепал Бориса по волосам, взъерошив и без того лохматую голову. От этих движений по телу прошлась успокаивающая волна, заглушая внутренние противоречия. Подступавшие злость и растерянность утихли, не успев разрастись. Как и подозрения, что врач что-то недоговаривает. – У вас сильная психика, – похвалил он, поднимаясь со стула.

На выходе врач потрепал по голове и Еву, что-то ей тихо сказал. Возможно, тоже похвалил, вот только Борис не расслышал: в ушах зазвенело, словно в наказание за улучшившийся слух. Раздражающий звук прекратился только после того, как Ева уже расселась рядом и начала медленно с запинками читать притащенную листовку, болтая при этом ногами.

– «Классически магию Хомагиума разделяют на Световую магию (Дня и Ночи), Стихийную магию, магию Души и Тела, магию Духа, магию Прорицания и Бытовую магию. Стихийная магия подразумевает под собой воздействие и влияние на Стихии: Огонь, Воду, Воздух, Землю, Дерево и Металл…» – Ева замолчала и уставилась на руку и начала что-то считать. Посмотрела на лист, на шестом пункте положила бумагу на коленки, загнула ещё палец и озадачено посмотрела на Бориса. – Их шесть. Здесь шесть Стихий, хотя в европейской культуре выделяют четыре, а в дальневосточной пять…

– Они объединены, – обратил внимание Борис, наблюдая заметит ли девчонка, что знаки на листе тоже отличаются от привычных: это явно не китайские иероглифы и уж точно не латинские буквы. Однако не было похоже, что Еву это беспокоило, и читала она всё с теми же паршивыми темпами, как и английский. Хотя стоило признать, что Канна успешно справлялись с ролью учителя. – Огонь, Вода, Земля присутствуют в обеих системах.

– Огонь, Вода, Земля, Воздух в западной, – опять начала считать Ева. – Огонь, Вода, Земля, Дерево и Металл, – загибала уже на соседней руке пальцы. – Четыре, девять… а, да, поняла, – рассмеялась она. – Огонь, Вода и Земля. Ты пей, – вспомнила она про бутылку с жидкостью, – а то врачу нажалуюсь.

– И придёт он мне ставить укол с гигантской толстой тупой иглой, – передразнил Борис.

– А вот и придёт, – не унималась девчонка, пытаясь уже выхватить бутылку и заставить пить насильно. – Магия Прорицания – это всё, что предсказывает, а магия Души и Тела – это целительство и всякие изменения сознания, то есть это твоя, не говоря о том, что ты ещё и шаман. Отдай её, – не унималась она, уже чуть ли не залезая на Бориса. – И вообще, там написано, что они принимают в школу учеников, а ещё там требуются преподаватели и работники! Ты как хочешь, а я туда отправлюсь, раз нас бросили в этой дыре!

Лилиадна

Оставьте свое сообщение