Бен Тен — Империя Вилгакса. Часть 24

Бен Тен — Империя Вилгакса. Часть 24

Как-то так получается, что в блоге я выкладываю текст значительно раньше, чем на Фикбуке. Конечно, в этом есть существенный недостаток: здесь он не вычитан и содержит кучу ошибок и огрехов. Сейчас разница выкладки аж на целую главу (на Фикбуке только недавно выложила конец 23-ей, а в процессе написания 26-ая), ведь тут у меня нет определённых дат, а там я стараюсь раз в две недели, поэтому, если буду писать медленнее, у меня будет хотя бы некоторый запас, чтобы соответствовать графику выкладки.

Относительно исправления ошибок… Думаю, буду это исправлять в блоге по мере вычитки. Вот только знать бы когда же она будет окончательная.

• <<Начало – Предисловие
• <<Начало – Пролог. А стоило ли оно того?
• <<Начало – Глава 1. Внук своего деда
• <<Предыдущая часть – Глава 23. Вне себя
• Страница 1 – Глава 24. Трансформация. Часть 1/3 (на Фикбуке)
• Страница 2 – Глава 24. Трансформация. Часть 2/3 (на Фикбуке)
• Страница 3 – Глава 24. Трансформация. Часть 3/3 (на Фикбуке)
• Продолжение>> – Глава 25. Замки [в процессе вычитки]

Глава 24. Трансформация

24.1

– Миссис Теннисон, мне нужно поговорить с вашим сыном, – без церемоний сразу заявила Мет, стоило лишь женщине открыть двери.

– Извините, я не знаю, когда назначены встречи с фанатами, – машинально ответила Сандра.

– Мне не нужен автограф, – запротестовала Мет, придерживая рукой закрывающуюся дверь. – Эй! Альбедо, нужно поговорить! Сейчас, пока ты ещё в состоянии мыслить трезво и осознавать себя!

– Решай свои проблемы сама, – отозвался тот.

– Если не снимешь Ультиматрикс, всё станет ещё хуже! – прокричала она уже в закрытые двери. – Миссис Теннисон, это вас это тоже касается! Вас и вашей семьи!

– У тебя десять минут, – открыл дверь Альбедо, уступая дорогу внутрь.

– Никак не пойму галванскую любовь к десятке, – пробубнила она, проходя внутрь.

– Ты пришла обсуждать системы счисления? Этот вопрос можешь обсудить со своим начальником, – огрызнулся тот. – Что там с Ультиматриксом?

– Ты сказал, что Вилгакс предал тебя и ты сражался с ним. Мне нужны подробности того, что ты помнишь.

– Это всего лишь сон.

– Мне нужны подробности.

– Вилгакс предал меня. Когда он заполучил Омнитрикс, мне… Бену пришлось уничтожить часы, а потом практически силой отобрать Ультиматрикс, чтобы сразиться с ним.

– Это не просто сон, – покачала головой Мет, – а отголоски другой ветви, другой Вселенной. Ты видел чужое прошлое. Если коротко, то там Вилгакс и Альбедо – противники Бена, каждый стремится заполучить Омнитрикс, но так как для возвращения в галванское тело часы нужны лишь ненадолго, лишь для соответствующих настроек, то был заключён союз, цель которого заполучить часы. Проблема в том, что Вилгакс одержим часами и делиться ими не намерен, поэтому лишь использовал Альбедо до получения желаемого, а потом вышвырнул, нарушив сделку. Был бы он контрактником, вряд ли бы осмелился на такое, – скрестила она руки. – Нарушение слишком болезненно в первую очередь для самого контрактника – первый удар принимает он, всё может закончиться весьма печально, вплоть до летального исхода.

– Мет, вернись обратно, – напомнила Альбедо, помня как та легко сбивается и уходит в другую тему. – Вилгакс предал Альбедо. Дальше?

– Дальше? – переспросила девушка. – Про которую ветвь я говорила?

– Уничтожение Омнитрикса и получение Ультиматрикса Беном.

– Бен уничтожил Омнитрикс, а потом угрозой, что Ультматрикс повторит судьбу Омнитрикса, вынудил Альбедо отдать часы, – пожала плечами Мет. – Ультиматрикс был шансом вернуть галванское тело, но не единственным способом. Только вот, любая попытка любого Альбедо вернуть себе галванское тело изначально обречена на провал. Я знала об этом с самого начала, но не понимала для чего и не имела права говорить.

– Что ты хочешь этим сказать? – разозлился Альбедо. Мет отчётливо видела, что хоть он помнил весьма размыто, но всё же ещё помнил своё галванское прошлое и желание вернуться в него.

– В Омнитриксе, следовательно, и в твоей копии и Ультиматриксе изначально была заложена синхронизация с оригиналом. Дело вовсе не в Праймусе. Док давно убедил Азимуса в необходимости этого. Он же настоял на том, чтобы ты остался в человеческом теле.

– Твой профессор…

– Ты не подопытный, но экспериментально созданный мотылёк, – опередила Мет. – Если бы не это, ты бы давно потерял самого себя и не приводил чужие судьбы в ещё больший хаос, чем это сделал Бен Теннисон. На Земле нет того, кто способен противостоять Бену именно как мотыльку: Бен слишком силён, что влияет не только на свою планету, но и на Вселенную. Другие бабочки слишком слабые, их просто-напросто сдувает взмахами крыла Бена. Система стремится к стабильности, именно поэтому всё удалось, хотя далеко не везде. Бен является ключевой фигурой во всех Вселенных, то, что нам удалось создать тебя, вернее довести твой потенциал до такого же уровня хотя бы в некоторых из Вселенных, уже прогресс, который будет влиять на все. Это система, в ней всё взаимосвязано: сделаешь ты что-то тут или же не сделаешь – это отразится на соседних. Если представить её деревом, то ветви должны развиваться более-менее равномерно во все стороны, иначе дерево переломится из-за нарушения баланса. Мне проще тебе всё самой объяснить, чем снова связываться с Азимусом.

Совсем не хотелось тащить Азимуса на Землю ещё и здесь. Галван слушает Дока, а её воспринимает досадным недоразумением. Она уже наслушалась нотаций, что отвлекла от важного дела из-за нерадивого ассистента, в очередной раз вляпывавшегося из-за собственных самоуверенности и глупости. Ему было плевать, что Альбедо и Бен вступили в битву из-за вопроса кто из них кто, при этом действовали совершенно одинаково. Там Альбедо совершенно забыл себя и до последнего был уверен, что настоящий Бен Теннисон – самозванец, исказивший его внешность, чтобы подставить.

“А вам не кажется, что два Бена – это шибко много?” – спросила Мет у Азимуса. Конечно, странный вопрос, учитывая, что второго они с Доком создали сами.

“На подсознательном уровне он всё равно останется Альбедо, который будет всё тем же ненавистником людей и завистливым из-за непризнания его «гениальности»”.

Каждое их действие было одинаковым, каждый супергерой, каждая атака, каждое слово, сказанное друг другу и остальным в попытках доказать свою подлинность. Единая память, единое восприятие. Словно зеркальное отражение. Здесь же Альбедо ещё держался, уже плохо, но осознавал себя.

Измотанный и уставший он вернулся в дом Бена, будучи уверенным, что вернулся к себе. Кажется, именно зеркало и спасло его, дало тот толчок к себе, а Сандра сумела удержать.

Альбедо ушёл из базы санитаров, оставляя всю грязную работу на Мет. Пришлось прибираться и вылизывать всё, чтобы на базе не осталось ни единого следа, что кто-то на ней находился. А потом выяснять отношения с Хексами, из-за того, что навещала Кена и напоминала ему о Вилгаксе. Судя по состоянию мальчишки и его отголоскам по ветвям, он вот-вот вступит в этот бой. Вилгакс обязан принять бой с Теннисоном, тот бой, который уже почти везде давно завершён.

– Причём здесь мама… Теннисона?

– Ты изменил её жизнь своим появлением, – опомнившись, выпалила Мет. – Изменил её мышление и восприятие настолько, что теперь влияние Бена ослабло. Миссис Теннисон, я ведь права?

– Не знаю, что и сказать. Я была уверена, что это мой сын, – тихо проговорила она, неосознанно кладя руки на плечи Альбедо.

– Сам видишь, – развела руками Мет. – Ты влияешь не только на настоящее и будущее, но и на восприятие прошлого. Благодаря тебе я смогла удержать Кена на его нынешней позиции. Миссис Теннисон, извините за то, что внесла ещё больший кавардак в вашу жизнь. Мне бы стоило поговорить с Беном, а не с вами, но в этом мире он меня ненавидит и в лучшем случае просто бы не открыл дверь.

– Бабочка, мотылёк… Взмах крыльев. Где-то я это слышала.

– Временных теорий множество, одна из них – эффект бабочки, – согласилась Мет. – Почти у всех жителей есть судьба, предназначение и сражаться с этим бессмысленно. У Максвелла Теннисона на роду написано спасать людей, будь он санитаром, военным или пожарным. У Азимуса – создать нечто уникальное и мощное, будь то Омнитрикс или ещё что-то, конечно же создать с помощью своих ассистентов, а у Маякс – быть одним из ассистентов Азимуса. Бен – своего рода ошибка, человек без предначертанной судьбы, непредсказуемость истории Земли, как Альбедо – непредсказуемость Галвана Прайма. Пока Бен был ребёнком, его влияние глушили Альбедо и остальные представители «бабочек» разных планет, а он глушил в ответ их на Землю. Бен вырос невероятно сильным, способным влиять уже не только на своё окружение, планету, но и на Вселенную в целом. Бабочки из тех, у кого нет правильных и неправильных решений, есть лишь последствия этих решений. Они расшатывают систему, не дают ей зачахнуть, но они же могут уничтожить её. Ваш сын куда более влиятельная фигура в истории, чем Юлий Цезарь, Наполеон или Гитлер.

– Поэтому ты уговорила Кена притащить полуживую тебя ко мне, – криво усмехнулся Альбедо. – Хотя не отрицаю, что те наниты интересны: они прекрасно сконструированы, они способны влиять на ДНК и при всём этом организм не отторгает их, не атакует как инородные тела, не говоря о том твоём сообщении, что они созданы людьми. Вот из-за последнего не удивительно, что с программным обеспечением столько проблем. Ты использовала Кена, теперь в открытую используешь меня.

– В создании нанитов участвовала семья Селазар, – задумчиво проговорила Мет, стараясь вспомнить столь далёкое прошлое и ничего не попутать случайно. – Их старший сын, Цезарь Селазар, создал программу для управления и контроля. Она работает, проблема лишь в том, что из-за взрыва в исследовательском центре в мир попали незапрограммированные наниты. Из-за того взрыва они проникли всюду, во все живые организмы и стали как бомба замедленного действия: могли спать годами и не давать знать о себе, а могли в любой момент вызвать неконтролируемые мутации. Я заразилась ими, потому что выросла в том мире, а покинуть его смогла только потому, что наниты были отключены. И то подробности я узнала позже, через другие миры, где история Селезаров была представлена через фантазии: книги, сериалы, мультсериалы и всё в этом духе.

– Вообще-то мне это не интересно, – наконец-то прервал Альбедо. – Твоё время идёт, а ты не сказала, что тебе нужно от меня и от…

– От мамы, – подсказала Мет, заставляя озадачено переглянуться Альбедо и Сандру. – Для Альбедо это прекрасный шанс узнать, что такое семья. И да, – опомнилась она, – Бену не стоит знать о моём появлении здесь, – улыбнулась с оттенком извинения.

24.2

– Вы потерпели неудачу! У вас было четыре возможности, чтобы помешать Агрессору собрать карту Бесконечности, но каждый раз ему удавалось вас превзойти!

Если когда-то в жизни Земли был «триумфальный» провал, то это он. Азимус битый час продолжал отчитывать Бенджамина и его команду, так и не сумевших остановить сбор частей карты Бесконечности Агрессором. Азимуса не волновало ничего, кроме успехов Агрессора. Ни успехи, пусть и маленькие, ни жертвы, ни проблемы земной команды. Игнорировал абсолютно всё, что касалось землян.

Кэролайн вздрагивала от каждого слова Азимуса. Если он не остановится сам, то ей придётся заткнуть его самостоятельно. Этот высокомерный ублюдок игнорировал состояние людей. Может, физически ребята достаточно легко отделались для этого, но моральных сил уже не оставалось.

Конечно, он же Гений пяти галактик и всегда руководствуется только мозгами, он слишком рационален для того, чтобы заткнуться и не нагнетать ситуацию ещё хуже. Стоит ли удивляться, что Маякс предпочла в прошлом тюрьму, лишь бы не терпеть зазнавшегося галвана? Стоит ли удивляться состоянию Альбедо после всего этого? А Кзайлин или Тетракс?

– Прекратите! – наконец-то взорвалась Кэролайн. – Вы только и можете, что обвинять нас. Если вас так беспокоило это… Да что я говорю, будто вас может что-то беспокоить?! Мы делали всё возможное в наших силах, но вам плевать на это. Конечно, то, что мы сделали на Микдилти, Пайскисе и вообще везде, пока преследовали Агрессора, вас не устраивает, да куда там: всего лишь жизнь жалких планет, когда угроза висит над Вселенной, да не одной!

– Кэролайн, – остановил её Бен. – Иногда приходится жертвовать рукой, чтобы…

– Не смей этого говорить, – разозлилась Кэролайн, зарядив пощёчину. – Никогда не смей так говорить: ты герой, а значит, должен спасать тех, кто в беде! Мы не такие, как он, – указала она на Азимуса, – мы не будем жертвовать другими ради достижения своей цели. Я вернусь в Легердомэйн и найду способ попасть в это чёртово измерение. Если у него есть название, значит есть и дверь! В крайнем случае я возьму у дяди книгу Архамеда и сама восстановлю заклинание… Я смогу, – она вцепилась в куртку Бена. – Лучше быть идиоткой, чем так!

Нельзя позволять Бену становиться таким. Он не оружие! Он не инструмент Вилгакса и не инструмент Азимуса. Его все используют и все давят. Давят и давят, заставляя с каждым разом прятать эмоции всё дальше, всё глубже. Бен опять действует на автомате, не давая чувствам выйти наружу. Если так продолжится, он не выдержит.

Он позволил Альбедо остаться у себя дома, приняв его появление как само собой разумеющееся. Он даже не отреагировал на нападение Кеном на Вилгакса и их исчезновение, после битвы, лишь коротко бросил, что найдёт обоих. Не реагировал и на то, что поиски не давали результатов. Просто двигался дальше.

Ни Кэролайн, ни Хекс, ни Санни никак не могли отыскать следов Кена, словно он растворился. Хоть береговая охрана очесала всё, но не единого намёка и того, что их могло вынести на берег. На обвинения Псифона лишь дал приказ не распространяться об этом, скрыть всеми возможными силами. Бен дал приказ лакею Вилгакса. Нападки Даркстара, который реагировал очень остро на исчезновение Кена, словно не существовали. Даже нарцисс Майкл не мог смириться с происходящим и продолжал метаться в поисках. Он был готов пойти на преследование Агрессора, если это поможет отыскать Кена. Бен ничего не хотел слышать.

“Тебе следовало остаться в Легердомэйне, раз Адватайя ослаб”, – всё, что он сказал на возвращение после очередного провала. Даже если Бен беспокоился о ней, ему не стоило вести себя так.

Это она виновата: напоролась на ядовитые иглы в храме Микдилти, чем и подставила всю команду. Из-за неё Агрессор заполучил фрагмент карты. Из-за неё остальным пришлось рисковать собой, чтобы не дать погибнуть ей там, в множестве ловушек древнего храма. Пока её вытаскивали, Агрессор удрал с победой. Пока её вытаскивали, Кен и Вилгакс тонули. Она снова подставила их всех. Совсем как тогда в Лос-Соледад.

Каждый раз, когда Бен видел её шрам, он уступал ей. Нет, не уступал, он выгораживал её. Кэролайн сама, не желая того, заставляла закрываться его. Как и его родители. “Всё хорошо”, “Вам не о чём беспокоиться” и всё в этом духе.

Единственный, кому было под силу вернуть Бена хотя бы ненадолго, – Джули. Он возвращался к ней всегда, после каждого приключения, после каждого злоключения. Рядом с ней он становился собой и мог искренне и беззаботно улыбаться и смеяться. Рядом с ней он был просто Беном Теннисоном, влюблённым мальчишкой, а не санитаром космоса, не фаворитом Вилгакса, не героем.

А Азимус разрушал это. Каждым своим упрёком, каждым своим требованием, каждым своим словом. Взваливал непосильный груз ответственности, снимая её с себя.

Хуже всего то, что он орал из-за собственного бессилия и незнания. Он срывался на детей. А после попытки Бена договориться с Белликусом и Сиреной позволить Герою Х хотя бы отыскать опасного беглеца, вовсе вышел из себя. Вышел из себя, когда профессор Парадокс сообщил, что лично направит их в Кузницу Мироздания.

– Это уж слишком! – чуть ли не взвыл галван, грозно махая кулачком на профессора.

– Неужели?

– Да, он превзошёл мои ожидания, но всё же согласитесь: доверить этому мальчишке Омнитрикс было большой ошибкой.

– Азимус, я просила вас прекратить! – разозлилась Кэролайн, уже в открытую угрожая Азимусу. Если Бену можно было дать пощёчину, то мелкую инопланетную лягушку хотелось поджарить. – Вы знаете, что это не было ошибкой!

Азимус не жалел никого: ни Бена, ни Кевина, ни Кэролайн, ни пытавшуюся помочь Маякс, ни профессора Парадокса, ни кого-либо вообще. Бенджамин давно смирился с этим. Он знал характер Азимуса и понимал его. Пока Бен спасали другие планеты, спасали стражника этого заумного лабиринта, где хранился последний фрагмент карты, пока вообще что-либо делали, не касающееся поимки Агрессора, Агрессор продвигался всё ближе к цели. Если он достигнет своего, то спасённые жизни не будут значить ровным счётом ничего. Понимал с самого начала, ещё в Лос-Соледад, вмешалась Кэролайн. Понимал на Микдилти, на Пайскисе, в Легердомэйне, в лабиринте. Понимал, что должен сделать сам: Кевин в прошлом натворил дел и всё ещё не может простить себя. Он тяжело переживал смерть Рагнорока, а тут и того хуже – ведь нет никаких сведений, что остался ещё кто-то из осмосиан. Да, они сделают всё возможное, чтобы не дать тому умереть, но нельзя исключать такой исход. Заставлять Кевина сражаться с Агрессором – то же, что заставлять Кэролайн убить Хекса.

Если бы удалось договориться с Белликусом и Сиреной… Но они явно были не в том распоряжении духа, чтобы сотрудничать. А появление профессора Парадокса и вовсе их вывело из себя. Это было впервые, когда Бенджамин видел, чтобы они так быстро и единогласно дали приказ наказания профессора за нарушение договора между ним и расой Небесных Жителей. Он не только ушёл сам, но и перевоплотил обратно. Если бы не профессор, Бенджамин мог бы надолго застрять с ними в их спорах.

Однако больше Бена удивило не вмешательство в Героя Х, а невмешательство в нравоучения Азимуса и противостояния ему Кэролайн. В итоге Кэролайн настолько разозлилась, что опять досталось Бену.

– Это были мои слова, – задумался профессор, вставая между ними. Он пристально посмотрел на Азимуса. – Но соглашусь с Кэролайн: это не ошибка и вы прекрасно знаете почему.

– Да, – недовольно помотал головой Азимус. – Вы говорили о его важной роли и что он легендарный герой, который однажды…

– Тсс, – остановил его профессор, привлекая ещё больше интереса к себе. – Не говорите таким тоном. Для того, чтобы наступило это славное будущее, нужно сначала пережить настоящий кризис.

Профессор Парадокс всегда говорил загадками и то, что на первый взгляд казалось несуразицами. Вот только почему-то Бену показалось, что в Кэролайн от его слов стало не по себе, что-то изменилось. Кевин лишь недоверчиво косился то на путешественника во времени, то на Бена, то на протестующего Азимуса, а когда его взгляд пересёкся с подглядывающей из-за рабочего места Маякс, та непонимающе пожала плечами: её в эти вопросы никогда не посвящали.

– Это слишком тяжело! – ещё более агрессивно замахал руками Азимус. – На этот раз мальчишка не сможет победить, – он показательно скрестил руки.

Каждый раз, когда Азимус так делал, это говорило лишь об одном: он больше не будет слушать. Сколько Бен помнил, его протест всегда заканчивался именно так. Маякс, заметив это, тоже потеряла всякий интерес и принялась за работу.

– А я абсолютно уверен, что сможет. Давайте посмотрим, кто из нас прав?

Вопрос Парадокса звучал больше издёвкой. Для Путешественника во времени это было явно жульничеством. Это обнадёживало, но Бенджамин помнил, что будущее не предопределённо – оно может измениться. Они сами меняли его, когда останавливали временную аномалию в Лос-Соледад. Кэролайн изменяла его с помощью магии. Азимус тоже должен знать это. Если они сейчас сцепятся из-за этого, то Профессор упустит время. Они упустят время.

– Пожалуйста, прекратите говорить обо мне в третьем лице, – вмешался Бенджамин.

– Верно, – поддержал Кевин. – Мы сделаем это. Вы поможете?

– Зачем Агрессор направился туда? Сейчас же вы можете дать нам ответ на этот вопрос, – всё ещё не успокаивалась Кэролайн.

– В ней сосредоточены все силы необъятной вселенной, – Парадокс говорил так, будто рассказывает какую-то легенды на экскурсии. – Там все идеи становятся реальностью.

– Кузница Создания – это место рождения Небесных Жителей, таких как герой Х, – проворчал Азимус.

– Агрессор собирается поглотить силы одного из новорождённых Небесных Жителей…

– Если ему это удастся, он встанет всемогущим, – перебил Бен, поняв к чему клонит профессор Парадокс.

Бенджамин лишь пару раз до сегодняшнего дня прибегал к Герою Х, но уже мог отчётливо представить, к чему это приведёт. Герой Х смог восстановить разрушенную планету, дамбу и спасти многие жизни, остановив войну. И что-то подсказывало, что это было сущей мелочью для пришедших к единому мнению Белликусу и Сирене. Вряд ли новорождённый будет таким же несговорчивым и упрямым, как эта парочка. Если он вообще будет проявлять своё сознание, а не растворится в Агрессоре, как и жители Андромеды. Азимусу стоило раньше говорить о таких вещах, а не срываться, когда всё зашло так далеко.

– Полагаю, что это проблема, – заключил Бенджамин. – Мы сможем что-нибудь придумать: будем опять импровизировать и остановим его. Ведите.

– Вы готовы? – поинтересовался профессор Парадокс, осматривая всю команду.

– Вы ещё спрашиваете? – восприняв шутливую интонацию профессора за издёвку, огрызнулся Кевин.

Бен как-то по-школьному поднял руку. Кэролайн опять упирала одну руку в бок, а второй перебирала амулеты на поясе сумки, глядя куда-то в одну точку. Азимус выглядел маленькой копией Кевин: оба стояли с недовольными рожами и скрещёнными руками.

Да, всем бы не помешал отдых. Кэролайн вся взвинченная и остро реагирует уже на любую мелочь и любое слово. Кевин хоть и не подаёт виду, но тоже измотан. Бен и сам чувствовал, что начал уставать. Да и оставлять родителей надолго с Альбедо нельзя. Не стоило вестись на мамины просьбы дать тому шанс пожить спокойной жизнью и сделать так, будто Альбедо – его брат, ведь с общими воспоминаниями мальчиков, магией Кэролайн и связями дяди Гордона выставить всё так не будет проблемой. Это не говоря о том, что надо было разыскивать Кена и Вилгакса. Даркстар подключил всех, кого мог, к поискам, но пока это ничего не давало. Псифон грозится страшными беспорядками в Империи и нападением инкурсианцев, которые только и ждут момента.

После этой сумасшедшей погони за Агрессором хотелось бы в отпуск, чтобы хотя бы решить семейные вопросы.

– Чтобы попасть туда вовремя, нам нужно поторопиться, – широко улыбнулся профессор Парадокс. Он достал свои часы из внутреннего кармана халата и, даже не гляну на них, нажал на какую-то их кнопку. – Идёмте, – проговорило поглощающее всё вокруг свечение.