Вода

Вода

И вот снова очередная заметка Ви, касающаяся воды

– Иногда требуется много времени, чтобы признаться себе же, – тихо проговорила я, опять уходя вглубь своих мыслей. – Для одних это может показаться глупостью, для других – очевидностью, а мне потребовались годы, чтобы просто признаться в этом самой себе.

“И в чём же это?” – заинтересованно посмотрели на меня.

– В том, что я трусиха, – усмехнулась, нервно поддёргивая плечом, будто сгоняя севшую муху. – Трусиха, каких ещё поискать надо. И чем больше я над этим думаю, тем больше понимаю, что я боюсь очень многого. Я ведь говорила, что боюсь воды?

“Почти, – согласились, но тут же уточнили: – ты боишься того, что в ней скрывается”.

– О да! – рассмеялась, так и не поняв, действительно ли это было смешно или же чтобы не начать грузиться ещё сильнее по этому поводу. – Я боюсь того, что находится в ней. Нормальные люди боятся пиявок там, кишечной палочки, на худой коней, ржавых банок на дне. Легче сказать, что я боюсь воды, чем объяснять всё и слышать потом смешки и недоумённые или стёбные «Деточка, тебе сколько годиков? Не спятила ли ты часом?». Знаю, проходила уже, – отмахиваюсь и всматриваюсь в цветастое пятно на обоях. Оно начинает размываться и приобретать новые очертания, превращаясь в силуэты торговца, убеждающего женщину, что его товар жизненно необходим всем: он решает если не все проблемы, то многие, и обладатели этого чуда становятся удачливыми и успешными. Кажется, я даже вижу его размахивания ручками и удивлённые аханья женщины, купившейся на лесть. Он вручает ей коробку, и фигура меняется на подмигивающего мне кота, торчащего из стены лишь мордой. А вот и Чешир. Воображение – оно всегда создавало невероятные истории из размытых абстрактных пятен. Как же просто всё списывать на него. – Я боюсь не самой воды, и я знаю, что мне не пять лет, чтобы бояться всяких там водяных и кикимор, способных утащить на дно. Я не боюсь воды, да и утащить-то вряд ли утащат, хотя запугать могут основательно. Если водяного не трогать, то и он не будет злорадствовать. Есть ведь те, кто создаёт больше проблем, чем водные духи или даже духи утопленников, – я задумываюсь, опять рассматривая новое движущееся изображение, правда, глаза уже подустали и дают знать об этом дискомфортом.

“А мосты?”

– Мосты… – задумываюсь, чувствуя, как уже болит затылок, будто только что меня ударило доской и свалило на выброшенный битый шифер, поросший крапивой. Кожа зудит, но это почти незаметно на фоне дикой головной боли. – Я бы не сказала, что они имеют отношение к страху. Но… Хотя, думаю, в моём случае мост всё же больше связан с переправой с одного берега на другой, этакое междумирье, где становишься очень уязвимым. И всё же есть как минимум один из случаев, связанный с мостом и водой, который меня сильно напугал в детстве. Моя сестрёнка свалилась с моста, а течение в речке было сильным, что даже мост качало. И какого чёрта нас вообще дёрнуло перебегать по нему на другой берег? В памяти событие хоть и размытое, но держится: её крики, мой испуг и попытки вытащить её хотя бы на мост, пока течением не затащило под него. Тогда я реально испугалась, что она утонет. Как и когда она провалилась в лужу, казавшуюся неглубокой, а она ушла чуть ли не вся. Да и я сама ведь чуть не тонула несколько раз. Но это уже более поздние воспоминания, а мой страх начался раньше – ещё в садике, по крайней мере, я так думаю.

“Бассейн?”

– Он самый. Ещё в садике ненавидела его и дни занятий в нём считала сущим наказанием. Этот ужасный запах хлорки… Даже сейчас от разъедает нос и щиплет глаза. Эта нервирующая обтягивающая резиновая шапка, в которой размываются человеческие голоса, тонущие в непонятном эхе. В школе к этому добавились ненавистные купальники, стягивающие в груди всё и не дающие дышать даже этим отвратным воздухом. И постоянное ощущение наблюдения. Не от других плавающих, не от тренеров. От чего-то или кого-то другого. Хотя стоит признаться: я всё детство ощущала этот пристальный взгляд, эту слежку. Был ли это страх, что родители о чём-то узнают и накажут за провинности или же нет, со временем я просто привыкла к нему. Но вот к нахождению в воде – нет. Мне нравится пить минералку, чай, компоты – я та ещё водохлёбка. Мне нравится летом пробежаться по сырой и холодной от росы траве. Мне нравится пройтись по неглубокой воде, щекочущей ноги своими волнами. Мне нравится наблюдать за волнами на реке и маленькими «фонтанчиками» родников, нравится их прохлада. Мне нравится быть наблюдателем, находиться в стороне, а не частью. Мне комфортно. Я не лезу туда, куда мне нельзя. Смешно звучит, но у меня ощущение, что нельзя. Может, это просто завуалированное от инстинкта самосохранения. Меня приглашают к воде, но не впускают в воду. Там мне не рады. Там опасно. Опасно для меня или же для них?

“Для тебя”.

– Именно. Многие в таком случае, не раздумывая, так и скажут, – я наконец-то перестаю теребить клубок тонких водяных нитей. Вся комната уже будто обвешана этой сверкающей дрожащей паутиной, а я продолжаю вытягивать одну за другой из каплей дождя за окном.